— Пойдём сядем на скамейку.
Вальтер решил сказать ей всё. Он сел с ней рядом и подробно рассказал, что произошло.
Уши слушала его с изумлением, лицо её было очень серьёзно. Она взяла Вальтера за руку, когда он рассказывал, как синяя машина сворачивала за угол. С минуту она подумала. Потом сказала:
— Тебе надо ехать в Прагу.
— Да! Я и сам так думаю, — ответил Вальтер. — Но у меня нет денег. Я никого не знаю в Праге, ни одного человека. Вот у меня двадцать пфеннигов, как раз на две булочки.
Оба задумались.
— А далеко это — Прага? — спросил Вальтер.
Уши крутила кудрявый хвостик своей косы. Она соображала.
— Погоди, — сказала она. — Прага — это где-то там, справа внизу — я видала её один раз на карте. Знаешь что? Я сейчас принесу атлас, и сперва мы найдём Прагу. Тебе нужно скорей убираться отсюда, а то тебя отправят в приют для сирот.
— В приют? — в ужасе переспросил Вальтер.
— Подожди, я сейчас вернусь.
Уши уже бежала вверх по лестнице.
«В приют для сирот, — думал Вальтер. — Не пойду я ни в какой приют. Никогда!»
Он снова всхлипнул, но тут же заставил себя побороть слёзы. Нет, он найдёт путь в Прагу. И в Праге будет упорно искать, пока не разыщет тех, о ком говорил отец.
Уши уже бежала вниз, размахивая атласом.
Она принесла и свою копилку — розовую свинку и трясла ею так, что внутри у неё тарахтело.
— Сейчас мы первым делом прикончим свинью, — сказала она, еле переводя дыхание, и тут же, найдя на земле камень, разбила копилку. — Вот тебе деньги на дорогу! Только хватит ли?
Они сосчитали деньги — восемь марок тридцать четыре пфеннига. Уши сунула деньги в карман Вальтеру и с серьёзным видом раскрыла атлас.
— Вот Берлин. Мы в Берлине.
— А вот Вена.
— Нет, это слишком далеко. Сперва, видишь, тут Дрезден…
— А, вот она, Прага! Между ними — Шандау. Там у меня тётя! — обрадовалась Уши.
— Какая длинная дорога! Берлин — Дрезден — Шандау — Прага!
— Когда есть деньги — это пустяки. Покупаешь билет, садишься в поезд. Человек в красной фуражке подымает флажок, и поезд трогается. Но так… Денег не хватит…
— Мне надо уехать ещё сегодня, — сказал Вальтер. Он поглядел вверх, на облака.
— Как называется эта страна?
— Чехословацкая республика.
— А перед ней, вот тут, большой горный хребет. Ты можешь через него перейти!
— Поеду прямо сегодня! — решительно сказал Вальтер.
— Но ведь денег хватит разве только до Дрездена…
— Тогда, значит, сперва я поеду до Дрездена. А оттуда уж как-нибудь дальше. Что-нибудь да придумаю.
— Да, так просто им с нами не разделаться!
— Где нам взять денег?
Уши задумчиво крутила хвостик косы.
— Слушай-ка, Уши! Надо ведь не поездом ехать!
Уши с удивлением подняла глаза от атласа.
— А как же ещё ты поедешь?
— Залезу в машину, которая мебель перевозит!
— Вот это идея! Молодец! — Уши закрыла атлас.
— Пошли! На стоянку грузовых машин! Оттуда каждый вечер отъезжают машины с мебелью во все города. Если какая-нибудь поедет в Дрезден, полпути я проеду бесплатно.
— А они тебя возьмут?
— А я их и спрашивать не стану.
Уши даже рот открыла от удивления. Она молча смотрела на Вальтера.
— Ну, пошли!
На стоянке большая машина для перевозки мебели как раз должна была вот-вот отъехать. Мотор уже урчал.
— Извините, пожалуйста, вы, случайно, не в Магдебург едете? — спросил Вальтер шофёра.
— Нет, паренёк, — дружелюбно ответил шофёр, — мы едем в Дрезден. Но вон та жёлтая машина через час отправляется в Магдебург.
— Большое спасибо! Побегу скорее домой. Отец хотел тут кое-что передать в Магдебург.
Вальтер повернулся и собрался уже отойти.
— А что он хотел передать?
— Да почтовых голубей!
Вальтер и сам не знал, как это пришло ему в голову.
— Поговори с водителем, может, он и согласится.
Шофёр вошёл вместе со своим сменщиком в контору грузовой станции.
— Давай! — шепнула Уши. От волнения она даже схватила Вальтера за плечо. — Всё получается!
Они поглядели друг на друга. У Уши вдруг выступили на глазах слёзы, и Вальтер почувствовал, что наступила грустная короткая минута прощания. Он быстро пожал руку Уши:
— Прощай, Уши! Спасибо тебе!
Вальтер огляделся по сторонам. Никто за ними не следил. Он проворно влез в ящик для зеркал, укреплённый под машиной. Прежде чем закрыть крышку, он шепнул:
— Прощай, Уши! Когда-нибудь я вернусь и женюсь на тебе. Ты мой самый лучший друг на свете. Я тебе напишу.