— Компьютерный вирус ожил? У него появился интеллект?
— Не глупи. Я разве растила дурачка? Конечно нет. Но самому вирусу пришлось адаптироваться. Любой, кто создаёт такое, понимает, что однажды вирус будет вычислен программой, созданной для его уничтожения, и у него должны быть элементарные механизмы защиты, иначе ни у кого из нас не было бы технической поддержки, которая штопала бы наших бабушек, как старые носки, хм? В случае нашего чуждого дружка, когда он был рождён, он получил два совета. Две инструкции по взаимодействию с окружающим миром. — Лиат подняла один скрюченный артритом палец. — Первая: поднимай температуру. — Она подняла другой. — Вторая: заметай следы. Это из-за второй инструкции у нас сейчас столько проблем.
Лиат начала вышагивать. В своё время она была прекрасным лектором. Сигарета, появившаяся в её мерцающей руке, испускала дым, превращающийся в ничто.
— Первая инструкция довольно проста: подними температуру у «х» криокапсул, где «х» — это число, достаточное для запуска цепного заражения у выбранной популяции; этого хватит, чтобы запустить даже незначительные физические процессы. После чего любой внешний возбудитель инфекции сможет начать процесс репликации. Но заметай следы… О, эта мелкая фатальная команда-бош'тет. Подогнать нужные параметры несложно, и — бум! Корабль будет считывать только положительные жизненные сигналы из инфицированных капсул. Но потом любой заражённый может покинуть капсулу, и тогда наш крошечный дружок должен распространиться, чтобы скрыть существование заражённых, сделать их невидимыми, необнаружимыми, иначе вся его программа провалится. Каждый раз, когда ты пытался выяснить, что происходит, с одного ракурса или с другого, каждый раз, когда ты разговаривал с «Кила Си'ях» и пытался заставить выявить проблему, «червь» получал доступ к новой системе, чтобы предотвратить это. Самые базовые вещи, мой глупый внучок. Удивительно, что для понимания этой ситуации тебе понадобилась я. Единственными следами на песке, что он оставлял, были лишь эффекты воздействия: сублимация в капсулах, выделения углекислого газа в грузовом отсеке. Никто из инфицированных не может быть замечен, потому что они — улика. Как он это понимает? Повышенная температура, зафиксированный запах, любое другое физиологическое изменение, которое может быть замечено внутренним сканированием, сразу же отметит эту личность как невидимую для того, кто сканирует. Корабль не ослеп — он нем. Он знает, просто не может вам рассказать.
— Бабушка, ну почему ты раньше не объясняла свои мысли так просто? Если ты можешь говорить со мной так, к чему все эти загадки?
На её лице появилось упрямое выражение.
— А ты никогда и не просил. Манеры, молодой человек. Манеры.
— Вот почему кодовое хранилище выглядело так идеально, когда мы с Ирит его проверяли. Он спрятал себя. Я так и думал! Я думал, мы найдём его в таких вот идеальных местах.
— Поздравляю, у тебя была хорошая мысль, а ты спихнул на свою старую ба всю работу, — фыркнула Лиат'Нир.
Его мозг заработал на большой скорости.
— «Червь» должен быть установлен в то же время, когда патоген протащили на борт. Наверное, их ввели в действие почти одновременно, и они работали параллельно, хоть и не вместе; один подключал и прятал другого. Это явно не случайность.
— Ты так думаешь? — с невинным видом уточнила Лиат'Нир. — Конечно же это не случайность, ке'сед.
— Но какой предполагался эффект? Наша смерть? Можно было бы просто взорвать «Гефест», если хотели именно этого. Истребление дреллов? Тогда почему заразилось так много рас? Как оно вообще смогло так распространиться до того, как мы проснулись и собрались вместе, но после смерти первых жертв? Это всё слишком сложно для простой попытки убить.
— Не знаю, ке'сед. Я просто работаю. Могу поработать и над этим, если хочешь.