Ее измученное тело дернулось в дреме, и он провел пальцем по ее аппетитному рту. Пышные губы подались под его прикосновением, и ему стало интересно, какова она на вкус. Он никогда не целовал никого в губы, да и желания такого не возникало. Зачем ему чужой рот так близко от его собственного и их жидкости в его теле? Это не имело смысла. Трахаясь, он мог понять. Это была биологическая потребность, но поцелуи — нет. Оральный секс — тоже, и это была одна из причин, почему он никогда не пробовал киску. Но он был хорошо осведомлен о способах получения удовольствия, и с ее вкусом, закрепившимся в нем, он сомневался, что попробует еще раз что-то другое, только ее.
Он собирался стать для нее последним, а она для него — первой во многих отношениях.
Он надавил пяткой ладони на свой член, пирсинг напрягся, так как он продолжал пульсировать, твердый за те часы, что он выжимал восхитительные оргазмы из ее киски. Его язык, тот самый язык, вокруг которого ее киска спазмировала всю ночь, был набухшим от ощущений.
О, он собирался трахнуть ее, трахнуть сильно. Однажды он возьмет ее вот так, решил он. Может быть, проникнет в нее, пока она спит, заставит ее довериться ему настолько, что ее тело будет интуитивно реагировать на него даже во сне. И утром, проснувшись от боли, она не будет помнить, как это было, но будет чувствовать его в каждом дюйме своей нежной, восхитительной киски. Он собирался проверить ее доверие, забрать каждую маленькую унцию, на которую она была способна, пока ее тело, ее разум, ее гребаная душа не поверят в то, насколько она важна.
Она была им.
Она была причиной.
Она увидела его таким, какой он есть, и растаяла для него. Она ненавидела его, но доверяла ему. То, что началось как интрига, превратилось в увлечение, медленно переросло в навязчивую идею, кульминацией которой стала одержимость, настолько глубокая, что без нее он был неполноценен.
И однажды, очень скоро, она будет полностью принадлежать ему.
Но не сейчас. Сейчас наркотик был достаточно плох, чтобы испортить ее организм. Ей не нужен был он, чтобы усугубить это.
Накрыв ее одеялом в гостиничном номере над клубом, который он знал как свои пять пальцев благодаря собственному прошлому, он двинулся вперед, чтобы видеть в кромешной тьме благодаря своим очкам ночного видения. Темнота была для нее, чтобы укрыть ее от камер и отключить их прослушивание. Поскольку комната была заперта и затемнена, никто не осмелился бы войти, если бы не хотел столкнуться с ним лицом к лицу.
И никто в этом мире в здравом уме не хотел встретиться с Человеком-Тенью в темноте.
Прикоснувшись к ее щеке рукой в перчатке, его рот и подбородок были влажными от ее прикосновения, ее вкус запечатлелся на его языке и в его памяти, и он позволил нейронам в своем мозгу зарегистрировать прилив чувств.
Она говорила с ним, чтобы предупредить его, чтобы спасти его. Несмотря на весь свой гнев и обиду, она заботилась о нем. Мягкосердечная маленькая дурочка, но его дурочка. Она была редкой, огонь жизни, тепла. Он не понимал эмоций, но он понимал науку. Что-то химически происходило в его мозгу и теле, когда она была рядом. Он смотрел на нее, слышал ее и чувствовал ощущения в своем организме. Это была самая странная реакция, которую он тщательно исследовал, но понял, что это какая-то форма синестезии, и она не имеет рационального объяснения во всех случаях. Провода в его мозгу просто перекрещивались, и они просто электризовались, когда пересекались с ее, и это было то, что он уже знал.
Оставив ее наедине с последствиями сильного наркотического приступа, он подошел к двери и выглянул в глазок. Трое мужчин с оружием, как и ожидалось, ждали его. Идиоты.
Вернувшись в комнату, он проверил запись на своем телефоне, затем положил его в карман и направился к окну. Легко распахнув его, он прыгнул на карниз, и адреналин хлынул в его тело. Он любил высоту. Это напоминало ему о доме, в который он однажды отвезет ее.
Держась за верхние края окна, он спрыгнул на трубу, которая проходила по боковой стороне здания, его тренированные мышцы работали с памятью, и начал карабкаться вверх, одной ногой на края окна, другой на трубу, радуясь, что надел свою спортивную экипировку для тренировок. Впрочем, это было скорее случайностью, чем намерением. Он увидел, как в сети появилось изображение из ее комнаты, и через несколько секунд понял, что это ловушка для него, а она — приманка.
Они не знали, что она не была приманкой, на которую он клюнет, она была призом, который он уже выиграл в этой кровавой игре — ему оставалось только заявить о своем выигрыше.