– Это будет отличным пополнением для Единения, – протянул эмиссар.
– Да, – согласился Император, – И я бы хотел, чтобы Вы, эмиссар Космидис, руководили миссией. Вы навели порядок на Картахене и Новой Варшаве, обладаете нужным опытом.… Кроме того, большинство кадров заняты попыткой урегулировать отношения с государствами Рукава Стрельца. Я полагаюсь на Вас и надеюсь, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Я Вас не подведу, Ваше Величество, – Павел низко поклонился.
– Однако, – голос Императора в одночасье похолодел, лишился прежней ласки и мягкости.
Павел нервно сглотнул, пытаясь заглушить возникший во рту стальной привкус. Холод, который вырвался из величавого Императора, будто исходил из самой тёмной и страшной в галактике чёрной дыры, давил и рвал своими когтями глотку.
– Если S-56 не согласится мирно урегулировать дела, – продолжил самодержец, – Мы насильно включим мир в состав Империи. А это предполагает вторжение, формирование военной администрации и.… К несчастью, большие убытки среди наших людских ресурсов и местного населения. В Ваших же интересах, эмиссар, направить этот мир на правильный путь. Вы хорошо меня поняли?
Эмиссар нервно закивал. Сердце невольно сжалось, он почти перестал дышать, и лишь с украдкой он смотрел на возвышающуюся фигуру. Павел старался скрыть засевшее в душе притупленное покорностью негодование.
– Поймите меня правильно: люди умирают каждый день. От старости, от чужих рук истекают кровью, от аномалий, случайностей… Гибель нескольких миллионов вселенная не заметит. Я пойду на этот шаг только для сохранения империи, – Император поднялся с престола, внушительной тенью нависнув над Павлом, – Поскольку вопрос стоит уже в выживании нашего рода. Мы либо закрепимся на S-56, либо проиграем в этой гонке и поставим под вопрос всё, что делает нас людьми.
– Я понимаю, – с горечью согласился эмиссар.
– Хорошо, – вздохнул Император, – Удачи, господин эмиссар.
II. Casus belli
«Этот день мы будем праздновать как день порядка и закона, день нового золотого века для человеческой ойкумены… Тысячелетие гниющей в богатствах и гедонизме колониальной демократии подошло к концу. Раздоры между колониями и Великой Террой должны быть преданы анафеме, ибо мы вступаем в новую эру для всего человечества: эру человека, что будет способен крошить и оживлять миры по своему разумению, нести свет во мрак вселенной, менять её, делать природу прекраснее и величественнее. Заря Pax Hominis подступает к нам.… В этот день, сограждане, во имя безопасности тысяч человеческих миров и пресечения любых конфликтов между людьми, мы распускаем Совет Звёзд и объявляем о возникновении единого и неделимого государства, что простоит тысячи лет, – Терранской империи!»
– Император Андроник, I год Империи.
Уже как несколько недель огни Терры погасли за спиной Павла. Его небольшой посольский корабль быстро рассекал гиперпространство, приближаясь к заветной цели – S-56, помещённой удивительно далеко от человеческого «пузыря», ближе к Рукаву Лебедя.
Эмиссар, обозревая карту галактики, прекрасно понимал, что эта небольшая колония находится в большой опасности, да и вариантов развития ситуации лишь два – либо имперский солдат воздвигнет знамя Терры, либо чужаки будут пировать на руинах вчерашней колонии. А ведь костяная рука инородцев очень близка к этому беззащитному миру: имперская разведка замечала в этих нейтральных участках космоса флотилии карахаши. На фоне этого межгалактического кризиса Павел прекрасно понимал страх Императора – эта колония может стать крепким подспорьем в покорении региона, а для врагов – чудесной стратегической точкой, из которой можно нанести мощный удар прямо по внешним колониям империи.
Павел кинул несколько кубиков сахара в чашку чая, ненадолго заострил своё внимание на иллюминаторе, вне которого бесконечные океаны звёзд искажались гиперпространством. Он безумно волновался, ведь с минуту на минуту путь будет закончен и перед ничтожно маленьким челноком Имперского флота предстанет потерянная «младшая сестра» Терры. Его седеющую голову посещали различные мысли: что если народ не примет великодушный дар Императора? Если взбунтуется, накинется и растерзает? Подобный риск бывал и ранее, но колонисты, лишённые центральной власти, принимали Императора с тёплыми объятиями.