Вернувшись и выйдя с отцом на улицу, Вадим сказал:
— Мне так жаль, что я не смог достучаться до тебя, но от этого злого заявления мне пришлось, как в свое время Понтию Пилату…
— Я не знаю, кто такой Понтий Пилат, — не дав закончить Вадиму фразу, заявил отец, но Вадим тоже прервал его, решив, что тот просто над ним издевается.
— Очень жаль, что ты этого не знаешь! Я хотел остановить твое зло, но тебе это не надо…
— Вадик, давай закончим этот разговор. Я выкручусь сам, а твоя совесть останется чистой. Я поехал, а когда будет известна дата апелляционного суда, я позвоню тебе, и мы встретимся с адвокатом.
Отец уехал, оставив в душе Вадима кровоточащую рану бесполезности слов, сколько бы добрых стремлений ни было в них вложено. Он в очередной раз вспомнил слова Иисуса, которые однажды уже использовал в своей газетной статье: «Слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будете, и не увидите; ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся ко Мне, чтобы Я исцелил их»…
Глава 19
Как-то вернувшись с работы, Вадим обратился к жене:
— Знаешь, Анечка, я испытываю такой острый дефицит общения! Хочется новых лиц, веселых разговоров, умных собеседников. Может, подключимся к Интернету и поищем себе друзей по переписке?
— Давай, но мне помнится, что прошлый твой опыт знакомства по Интернету не привел ни к чему хорошему.
— Да, был такой случай в моей жизни. Даже дважды. О первом я тебе еще не рассказывал.
— Я знаю только о том, что вы с Мариной познакомились по объявлению. Это первый или второй случай?
— Это второй.
— А что ж ты мне до сих пор ничего не рассказал о первом?
— Если тебе интересно — могу рассказать.
— Конечно, интересно!
Они сели на кухне перед компьютером, и Вадим поставил диск с песнями Анатолия Днепрова.
— Первый раз я зашел на сайт знакомств после развода с женой. Это был очень тяжелый и длительный процесс расставаний и возвращений, которые измотали нас физически и истощили духовно. Мы пытались научиться жить друг без друга, но оба проявляли нерешительность перед окончательным шагом и снова возвращались, зная заранее, что это всего лишь на несколько дней. В конце концов, я так устал от сложившихся отношений, что предпочел обречь себя на аскетическое одиночество, пытаясь тяжестью быта заглушить тоску по семейному теплу. Восемь месяцев жил на работе, да в таких условиях, что спартанцы могли бы позавидовать моей стойкости. От одиночества стал пописывать рассказы. Однажды отрывок одного из них даже напечатали в женском журнале — ты его читала. Но кроме этого, я стал посещать Интернет-клуб. Найдя несколько интересных фотографий и анкет, я завязал переписку с несколькими девушками. Через три-четыре дня чтения скучных и пустых ответов, я продолжил писать лишь одной киевлянке моего возраста. В письмах мы настолько сошлись во взглядах и заинтересовали друг друга, что через пару недель почти ежедневного общения достигли апогея своего виртуального знакомства и договорились встретиться в Киеве, а точнее — она пригласила меня в гости. Если хочешь, я могу прочитать сохранившееся письмо.
— Ты что, хранишь ваши письма?!
— Они в компьютере и могут храниться десятилетиями, пока их оттуда не стереть. Я не храню их как что-то ценное и тревожащее меня сегодня, а просто — как память об одном из периодов моей жизни. Как бы там ни было, и с кем бы я ни был, мне никуда не деться от моего прошлого. Все это когда-то происходило со мной, я испытывал какие-то переживания, совершал какие-то поступки, писал какие-то строки. Сейчас читаю старые письма и вспоминаю тот нелегкий период в моей судьбе. И мне приятно! Приятно оттого, что на сегодняшний день я не сильно изменился, а главное — не изменился в худшую сторону. Знаешь, это как тест — сравниваешь себя сегодняшнего и нескольколетней давности, словно смотришь со стороны и даешь оценку своему интеллекту, чувству юмора, пониманию добра и зла. Вот, почитай, и ты сама сейчас сможешь определить, изменился ли я за эти годы.