использование этих молитв в богослужебной практике сифианской общины.
В этом тексте обильно представлена неоплатоническая философская терминология, которую можно найти также и в связанных с данным текстом трактатах Зостриан, Аллоген и Марсан (также, вероятно, сифианских), которые вместе с данным текстом и формируют связку гностических трактатов, тесно связанных с неоплатонизмом.
Предисловие к Зостриану (VIII,1).
Трактат Зостриан, этот апокалипсис небесного путешествия, является самой большой работой в Кодексе VIII и одной из самых длинных работ в библиотеке Наг Хаммади. К несчастью, Кодекс VIII страдает от повреждения, предшествовавшего его обнаружению и консервации уже в наши времена, так что почти каждая страница Зостриана является неполной, и ряд страниц существует ныне только в виде фрагментов. По сути дела, утерянной ныне оказалась большая часть текста. Однако, не взирая на эти проблемы, Зостриан является интересным примером того, как некоторые гностики сочетают мифологический взгляд на мир с его философской интерпретацией, базирующейся на мыслях платоников.
Книга открывается рассказом об именах её центрального персонажа, Зостриана, покинувшего наш мир и путешествующего через Небеса в поисках спасительного Гнозиса. В древности того самого Зостриана связывали с родом знаменитого персидского мага Зороастра. Его вызов изложен в автобиографической манере. Он пребывал в состоянии глубокой подавленности, готовый даже совершить самоубийство в пустыне, когда ему внезапно явился ангел, призвавший его к Гнозису. Оставив своё физическое тело на земле, Зостриан вознёсся вместе с ангелом через Низшие Области Небесных Сфер. На каждом уровне он был посвящён посредством крещения в ту часть Гнозиса, которая приоткрывалась в нём.
По мере продолжения своего путешествия, Зостриан встретил целый ряд проводников ангельской природы, вопрошая их и обучаясь у каждого из них Гнозису различных Небесных Эонов, через которые он следовал. Это знание состояло преимущественно в изучении имён обитателей Небесного Мира и в исследовании взаимоотношений между ними. Когда же его тур по небесам был завершён, Зостриан спускается снова в физический мир, где он и описал свой Гнозис во имя пользы для избранных Священного Семени Сифа.
Трактат завершается неким резюме, составленным, однако, как проповедь, в которой Зостриан призывает своих читателей отречься от этого гнетущего мира и добиваться спасения через Гнозис.
Мифологический гнозис Зостриана постулирует Высшего Бога, названного им Троесильным Невидимым Духом, из которого и эманировало всё остальное. Физическая земля и её обитатели представляют собой наинизший и наиболее невежественный уровень бытия. Между нею и Духом располагается обширная система эонов, названная в совокупности Барбело и понимаемая автором как Мысль Духа. Сама Барбело при этом разделена на три составляющих эона: наивысший эон Калиптос (верхний, или скрытый эон), в середине расположен Протофан (первовидимый, или первопроявленный эон), и в самом низу находится Аутоген (самосотворённый, или самопорождённый эон). Каждый из этих эонов обладает своей собственной системой составляющих его существ, называемых Светами, Сияниями, Ангелами, Водами и т. п.
Философские позиции трактата становятся ясными из того, как в нём используются проблемы, категории и понятия, лучше всего известные нам по неоплатонической школе Плотина. Ангельские сущности в тексте говорят нам, что каждый последующий уровень Вселенной создан на основе находящегося уровнем выше образца, и что каждый нижележащий уровень менее совершенен, чем его
образец. Особый интерес вызывает идентификация трёх эонов Барбело с
философской триадой “Сущее ? Разум ? Жизнь”. Эти и другие ссылки почти не позволяют усомниться в том, что это и есть трактат, отмеченный Порфирием (Vit.Plot.,16) как один из “подложных” апокалипсисов, имевших хождение во времена Плотина и отосланный им его ученику Амелиусу для опровержения.
Коечто общее из области своей космологии наш текст имеет с тремя другими трактатами из Библиотеки Наг Хаммади: Три Стелы Сифа (VII,5), Марсан (X,1) и Аллоген (XI,3). Есть там также и нечто от мифологии некоторых более христианских (или, по крайней мере, христианизированных) работ из данной библиотеки (особенно это касается взгляда на имена системы Аутогена), таких как Евангелие от Египтян (III,2; IV,2), Апокриф Иоанна (II,1 et al.) и Текста без названия из Кодекса Брюса.
Предисловие к Письму Петра Филиппу (VIII,2).
Письмо Петра Филиппу открывается надстрочным заглавием, взятым из письма, составляющего первую часть трактата. Подобно некоторым прочим трактатам в Библиотеке Наг Хаммади (Апокрифу Иакова, Трактату о Воскресении, Блаженному Евгносту) Письмо Петра Филиппу лишь частично представлено жанром письма. Его, однако, не следует отождествлять с какимлибо из вышеперечисленных писем, в т.ч. не входящих в нашу Библиотеку и приписанных Петру, а также должных представлять нечто вновь открытое в корпусе текстов Петра.