Предисловие к Гипсифроне (XI,4).
Термин “Гипсифрона” в переводе с греческого означает “Высокомудрая”, или даже “Та, которая возвышена мыслью”. У текста есть надстрочный заголовок “Гипсиф[…]”; целиком заглавие восстановлено из других упоминаний Гипсифроны в нашем тексте. Надо заметить, что текст в целом находится в весьма плачевном состоянии. Он состоит из четырех больших и двух малых фрагментов, он написан по тому же сценарию, что и более длинный и лучше сохранившийся трактат того же Кодекса Аллоген, хотя дальнейшей подобной связи за пределами этих двух трактатов и не прослеживается.
В целом трактат представляет собой речь Гипсифроны, говорящей о получении определенных откровений в процессе ее нисхождения из “места ее невинности” в мир сей. Единственная фигура, отмеченная Гипсифроной, некто Фаинопс, “тот, кто со светящимся оком”, очевидно, стоящий над Матрицей Крови, в которую он дышит и которая кажется производящей пламенный эффект.
Можно предположить, что Гипсифрона одна из персонификаций Мысли Высокого Божества, покидающей свое жилище в Трансцендентальной Области, где нет половых различий, чтобы снизойти в земную область во время сотворения человечества. Там она встречает Фаинопса, возможно, в процессе акта сотворения человечества, который, очевидно, производит “[человека по подобию] Крови” из своей Пламенной Матрицы Крови.
Несмотря на скудность текста, он попрежнему кажется исследователям имеющим некоторое сходство с группой гностических текстов, чаще всего обозначаемых как сифианские. Исходя из имени “Гипсифрона”, т.е. “Высокомудрая”, можно предположить сходство последней с сифианской фигурой Элелета, названного Фронезисом в Ипостаси Архонтов (93 97), одного из традиционно сифианских “Четырех Светов”, чье имя можно вывести из арамейского illith “высокорослый”, который и мог быть представлен греческой Гипсифроной. Элелет / Гипсифрона мог также быть ответственным за нижнюю проекцию Адама, Образа Божьего, по которому сотворен Земной Адам. В любом случае, Гипсифрона определенно является схожей с фигурой нисходящей и восстановившейся в Плерому Софии. Упоминаемый в тексте Фаинопс, (греч. “лучистоликий”), мог быть именем, или просветленным архетипом Адама, или, из за гнева “ангела Саваофа” (т.е. брата злого демиурга, порожденного дыханием Зоэ дочери Пистис Софии) он мог предпринимать усилия по заточению демиурга (см. об этом пер. А.И. Еланской текста Ипостась Архонтов, 95 96).
Итак, хотя текст и не содержит черт традиционных сифианских имен, Гипсифрона может быть, на самом деле, очень тесно связанной с прочими сифианскими текстами.
Предисловие к Изречениям Секста (XII,1).
Еще до обнаружения фрагментов коптской версии из Кодекса XII корпуса Наг Хаммади, Изречения Секста были известны благодаря латинскому, сирийскому, арямянскому и грузинскому переводам, а также двум манускриптам в греческом оригинале.
Из почти 39 оригинальных страниц трактата 10 утеряны. Принято считать, что коптская версия не состояла более чем из 451 изречения, включенных в латинский перевод Руфиуса. Нумерация изречений такая же, как в издании Чадвика*.
Хотя большинство этих изречений нехристианского происхождения, они пользовались определенной популярностью в христианских кругах. Их присутствие среди трактатов из Наг Хаммади не удивляет, ведь они разделяют аскетические воззрения со многими другими трактатами нашей Коллекции. Для обсуждения морального учения Секста читатель отсылается к изданию Чадвика.
* Chadwick, Henry. The Sentences of Sextus // The History of Early Christian Ethics, texts and studies, vol.5. Cambridge University Press, 1959.)
Предисловие к Тройственной Протоэннойе (XIII,1).
By John D. Turner,
пер. с англ. А. Мома.
Тройственная Прот(о)эннойя (“Первомысль в трёх образах”) формально является барбелоитским трактатом, который подвергался пересмотрам как сифианами, так и христианами. По времени своего написания он примерно совпадает с Апокрифом Иоанна (сер. II в.), поскольку оба текста похожи один на другой по целому ряду интересных позиций, хотя Тройственная Протоэннойя и отличается наличием поразительных параллелей с Четвёртым Евангелием, особенно с его Прологом.
То, на чём базируется Тройственная Протоэннойя, можно увидеть в сериях последовательных “Я есмь”, самоопределений, в которых Протоэннойя провозглашает собственную божественную идентичность и свою роль в сотворении и спасении мира. Это структурирование во вводное самоопределение (35,132), рассматривающее Протоэннойю как Божественную Первомысль, соседствующее с тремя аналогичными самоопределениями в том же самом стиле, вторая и третья формы которого дали отдельные заглавия субтрактатам Тройственной Протоэннойи. Первый Протоэннойя есть Голос Первомысли, нисходящий первым как Свет во Тьму, чтобы придать форму её падшим составляющим (35,3236,27; 40,2941,1). Второй Протоэннойя есть Речь Мысли, нисходящей, чтобы наделить властью её падшие составляющие посредством дарования им Духа Широты (42,427; 45,212; 45,2146,3). Третий Протоэннойя есть Слово Логоса Мысли, нисходящей в Личину Сил, берёт на себя ответственность за появление человека, предваряет осветительный крещенский ритуал Пяти Печатей и возвращает свои составляющие в Свет (46,56; 47,522; 49,1522; 50,912, 1820).