- За три цепня кабанчика сторговать можно, - добавил Зик, многозначительно глядя на перетрусившую купчиху.
С благородными здесь не спорили. А так, как рабы при хозяине врать не могли, она поверила Коту сразу. Побледнела, засуетилась.
- Что же вы сразу не сказали, что опекун ваш вона кто? - заискивающе обратилась она к Кейко. - Не нужно ничего ему говорить. Вот вам еще платьице зеленое в придачу на эти деньги.
- И вон ту рубашку, - Кейко, стесняясь, указал пальцем на кружевную рубашку с бантом впереди.
- Не вздумай! - зашипел ему на ухо Зик. - Хочешь, чтобы тебя принимали за Жанета?
- Так красиво же, - пробормотал растерявшийся Кейко.
- Лучше возьми еще Торике красные бусы к платью.
Зик переглянулся с улыбающимся Котом и закатил вверх глаза, показывая свое отношение к выбору малыша.
Закинув пакет с покупками за спину, Зик повел Кейко к ряду телег, с которых продавали мужскую одежду, где они, вдоволь наторговавшись, купили для себя по добротному комплекту дорожной одежды: черные штаны, мягкие светлые рубашки и кожаные колеты, а для Кейко - красивую бежевую рубаху и жилет. А затем Кейко их удивил, заставив купить по паре мягких сапог из телячьей кожи. Довольные парни всю дорогу благодарили подкидыша, переживая, не влетит ли ему от милордов за растрату денег. Уставшие, они добрели до обжорных рядов, где Кейко опять купил всем каши. Подкидышу страсть как хотелось броситься вдоль ряда и набрать в большой кулек из лопуха всех-всех сладостей, но он сдержал себя.
- Я вот что подумал, если я первый раз не потрачу ни феечки на сладости и развлечения, - рассуждал он вслух, поедая кашу, - то в следующий раз милорд опять даст мне денег. Вот тогда я испрошу у него разрешения купить медовых орешков и покататься на вертушке, - он с завистью посмотрел в сторону каруселей - привязанных к колесу на верхушке столба веревках с петлями. Парубки и девчата разбегались и, поджав ноги, с визгом крутились вокруг столба.
- Хочешь прокатиться? - Зик, проследил за взглядом Кейко. - Так в чем дело? Иди, покатайся. Стоит это удовольствие всего лишь полуфеечку.
Но Кейко, у которого отродясь и половинки полуфеечки не было, только еще раз вздохнул и отвернулся от соблазна.
- В следующий раз, - решительно сказал он.- Нам еще нужно пепел набрать. Как бы не опоздать.
Кот попытался уговорить Кейко подождать их в телеге, но подкидыш, который никогда не видел казни, заупрямился и остался с парнями. А через полчаса об этом ужасно пожалел.
Они заняли места пораньше, возле самой площадки для казни, и, когда палач начал экзекуцию, на небольшую ярмарочную площадь набилась столько людей, что отодвинуться или отступить возможности уже не было. Пришлось досмотреть казнь до конца.
- Инат, по прозвищу Сивопляс, участник кодлы Рыжего, за многочисленные убийства, кражи и разбой приговорен имперским судом к ослеплению, отрезанию языка, отсечению конечностей и сожжению!
После того, как разбойнику - бородатому, избитому мужику - палач под крики и свист толпы выдрал щипцами глаз, Кейко зажал уши, закрыл глаза и присел на корточки, уткнув лицо в колени. Зик наклонился к пареньку, обнял его за плечи.
- Он разбойник. Убийца. Он убивал и пытал людей. Он заслужил это.
- Нет, нет, нет! Нельзя так убивать людей! Нельзя! Я не знал, - захлебывался Кейко в плаче без слез. - Нельзя! Его нужно убить, но зачем же так мучительно?
- Император считает, что наказание должно быть жестче преступления. Чтобы другие боялись и не поступали как разбойники.
- Это помогает?
- Нет.
Зик передал мешок с покупками и коробочку для пепла Коту, с интересом смотрящему на казнь, сел прямо на землю, обнял и прижал к себе зажмурившегося Кейко, да так и просидел с ним, пока не развеялся сладковато-приторный запах горелого мяса и толпа не начала расходиться. Кот пробрался к столбу, сунул стражнику феечку и набрал еще горячего пепла в коробку, а Кейко все зажимал уши и закрывал глаза. Полукровка слегка раскачивал парнишку на руках, не зная, как его утешить. Бедный малыш прожил всю жизнь в тихом и благополучном Приграничье, а тут за месяц хозяин со всей присущей ему жестокостью окунул подкидыша во всю грязь жизни. Зик вспомнил себя в возрасте Кейко и взмолился Многоликому - его светлому лику:" Защити это дитя от всего, что может принести ему горе! Не позволь ему стать таким, как мы! Пожалуйста! Он так чист, так невинен и добр. Пусть это остается с ним как можно дольше! Храни Кейко, Заступник! "
И вот теперь для Кейко очередной удар. Чтоб этому Жанету отрезали язык!