Нэрки оказались весьма выносливыми скакунами, легко преодолевая милю за милей. Только один раз Артуари скомандовал привал возле небольшого ручья. Они напоили животных, перекусили сами и продолжили путь, стремясь проехать до темноты как можно больше. Ночь наступила неожиданно, словно кто-то могущественный задул свечу. Братья не нуждались в освещении, прекрасно видя в темноте в силу особого строения глаз, но нэркам был необходим отдых, да и не следовало, находясь в незнакомом месте, понапрасну рисковать. Подвесив расседланным скакунам мешочки с овсом, Сотеки развел костер и, расстелив одеяло, растянулся у огня, напоминая большого черного кота. Артуари, который сторожил лагерь первую половину ночи, натянул тетиву на лук и, прихватив колчан, бесшумно исчез за деревьями. Когда время его вахты прошло, он так же бесшумно появился из тени, остановившись на краю круга света, отбрасываемого костром, сорвал небольшую шишку и с силой запустил ее в безмятежно спавшего на спине Сотеки. Но шишка не долетела до намеченной цели, перехваченная возле самого лица резко выброшенной из-за головы рукой черного воина. Смяв метательный снаряд, Сотеки сладко зевнул, обнажая острые зубы, и растянул губы в широкой усмешке. Артуари, выйдя из тени, оскалился в ответ и поднял вверх руки, признавая, что и в этот раз брат победил в их вечном противостоянии. Дождавшись, пока Тень скроется в лесу, Артуари упал на его место и моментально заснул.
Утром, быстро перекусив, принцы продолжили движение по тропе, указанной Ведущей. Еще через три дня они на полном скаку вылетели из леса и оказались на краю глубокого обрыва. Внизу расстилалась каменистая равнина, покрытая россыпью огромных скалистых осколков. Артуари, который скакал на Змее впереди, резко натянул поводья, но нэрк только недовольно всхрапнул. Понимая, что животное никак не успеет затормозить, принц подумал, что пора начинать молиться Ведущей о хорошем посмертии. Однако Змей с легким щелчком расправил крылья и аккуратно спланировал вниз. Следом приземлилась Ночь с весело скалящимся Тенью.
- Так вот зачем им крылья! - прокричал он брату. - А я все гадал, как они могут летать с такими тонкими перепонками. Оказывается, летать не могут, но зато могут прекрасно парить!
Он похлопал Ночь по шее и обвел взглядом округу.
- Дааа, место негостеприимное.
Артуари в этот момент удивленно уставился на что-то за спиною брата. Сотеки оглянулся и грубо выругался. Со всех сторон их окружала безлюдная мрачная равнина, обрыва не было, как не было и леса, из которого они выехали буквально минуту назад.
- Прибыли, - констатировал Артуари.
***
На десятый день пути еще больше похудевший, заросший неравномерной щетиной Сэмуил заметил, что Арина начала больше молчать, раздражаться по любому поводу, пару раз парень видел слезы у нее в глазах. На вечернем привале он не выдержал и, подсев к подруге, прямо спросил:
- Что случилось? Ты сама на себя не похожа.
- Ничего, - буркнула женщина, отворачиваясь к костру.
- Не обманывай, я же чувствую, что тебя все раздражает.
- ПМС.
- Что?
- ПМС. Критические дни, праздники, отчеты..., - Арина выругалась, а Сэмуил густо покраснел, жалея о том, что затеял этот разговор. - Я с ужасом думаю о том, что мои запасы для таких случаев весьма ограничены, а аптеки рядом нет! И еще, мы уже десять дней плещемся в холодном мелком ручье! Я хочу в ванну! Я хочу мяса, красного вина, кофе и шоколадку! Я хочу спать в мягкой чистой постели в ночной рубашке, а не на охапке веток в комбинезоне, хочу все блага цивилизации, включая загазованный воздух! - Ее голос предательски задрожал, из глаз брызнули слезы, она резко вскочила и скрылась в темноте.
Сэмуил остался сидеть у костра, тихо радуясь, что он родился мужчиной и что эти нервные дни скоро закончатся и все опять станет по-прежнему. Нужно только переждать. Он вздохнул и подбросил в огонь пару веток, автоматически отмечая, что флюиды легкой паники и раздражения вытекают из-за ближайшего дерева, значит, подруга никуда не денется. Постоит, психуя, и вернется к костру. Вдруг в его мозгу что-то щелкнуло, открылась запертая на огромный ржавый замок, потайная дверь и пришло Знание. Он подскочил и, в три шага достигнув дерева, за которым сидела Арина, выпалил: