благодарность за дочь. Но не это нужно было Татарке, а только
любовь мужа. Когда вернулись птицы, пошли они вместе на реку.
Татарка била метко, да еще посмеивалась над мужем. Но тут ничего
не поделаешь – во многих вещах и поступках Анай виден был талант
отца. Ни один мужчина не мог победить ее на палках. А как вышла
она замуж, еще и ворожить научилась. Стала помогать Пулату
соплеменников врачевать. Жили люди привольно, но в страхе - рушла
вера стала все ближе подступать. И вот случилась беда. В начале лета
прибежали люди из соседнего селения все чумазые и ободранные и
прямо к землянке шамана Пулата. Узнали все, что Макарко крестный
поход начал – в первое поселение с вооруженным отрядом пожаловал
- кого крестил, кого казнил, а кто убежал. Шамана Оская конечно
казнили, мольбище разрушили, но успели люди разжечь еловый
костер, и подали соседям, что вверх по реке живут, специальный
сигнал. Увидели тот дым в том поселении, зашли в землянку,
подрубили столбы и похоронились в ней заживо, так, что когда
Макарко пришел, только стоны из-под земли раздавались.
Приняло беглецов племя Пулата, и стали те землянки себе
строить. Скоро настал праздник летнего Солнцестояния. Но когда
люди пришли на капище, увидели, что, ни шамана Пулата, ни тех, кто
ему помогал - нет! Вся утварь по земле раскидана, шаманский бубен
растоптан, кругом беспорядок - стало ясно, что взяли их в плен.
7
И побежали люди, подбирая на ходу палки и камни. Побежали по
следам во мху, соплеменников выручать. Увидели их московиты,
поняли, что со всеми не справиться, что пленных отпустить придется,
перерезали веревки, которыми плененные к лошадям привязаны
были. Но не отступили без мести - рыжий - тот самый, что прошлой
осенью Анай за волосы держал, замахнулся саблей и разрубил
шаману Пулату грудь. Скрылись всадники, ускакали.
Анай прижимала к груди умирающего мужа, по ее лицу текли
слезы. Горе поглотило молодую женщину. Но человек устроен так,
что в самые скорбные и сложные моменты, разум его прибегает к
защите. То же случилось и с Анай – она вдруг увидела искрящуюся в
лучах солнца песчаную отмель и Пулата, пытающегося распутать
сети.
- Я люблю тебя, что ты на это скажешь? – прошептала женщина,
- Скажу, что тоже тебя люблю – ответил Пулат, собрав последние
силы, и душа его вознеслась над бесконечными северными лесами.
Большой погребальный костер для шамана Пулата устроили на
берегу Ветлуги. Все соплеменники собирали дрова, даже старики, что
были не в состоянии помогать, принесли по веточке, как бы память
шаману делая.
Утром Анай пришла к матери:
- Я уезжаю, мама. Я должна найти своего отца.
-Ничего не ответила мать, понимая, что это необходимо дочери…
что, оставшись здесь, она умрет от горя.
В поселении было только две лошади, Татарка отдала все свои
украшения и меха за одну из них. Собрала воды и рыбы, да
отправилась в путь. Спешилась у того места, где мужа убили и
увидела, что вырос на этом месте белый цветок. «Муж умер и тебе не
жить» - грустно сказала Анай, сорвала цветок и забрала с собой.
8
Строительство монастыря на реке Унжа шло полным ходом,
чернецы и простолюдины сновали в большом количестве, таскали
бревна и доски. Работала кузня. Оберегая святое дело от разбойников,
дозором стояла охрана. Рыжий с кем-то спорил. У подножья холма
стоял Макарий с братией.
- Преподобный, братия ленится на реку за водой ходить. А как
водица цвести начинает, так пить невозможно. Может велеть
простолюдинам колодец вырыть? – говорил за всех тощий монах
Илларион.
-Все вам на готовое, да лишь бы работать поменьше! А верит ли
кто-нибудь из вас в силу молитвы? Верит ли кто-нибудь в чудеса от
господа нашего? – вопрошал братию преподобный.
- Так-то оно так, отче, да ведь давно уж чудеса то не являлись.
Все больше в книгах про них написано. Разве что поганые ворожат –
ведьмаки, да волхвы что по лесам живут.
- Это слуги сатаны народ прельщают! Чудеса господа светлы и
чисты, как небо, как роса! Отдалитесь от меня! – воскликнул старец
и, перекрестившись, встал на колени для молитвы. Братия отдалилась
на некоторое расстояние. Несколько часов стоял Макарий на коленях