― Ты ранила мои чувства. ― Кай имитирует, как будто закалывает себя мечом и говорит драматично: ― Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковные ворота. Но и этого хватит: она своё дело сделает. Приходи завтра, и ты найдешь меня спокойным человеком.
― Хватит! ― я неожиданно для себя кричу. ― Не видишь, она испугана. Справедливости ради, у Микаэлы начался полноценный приступ паники, и ей стало тяжело дышать.
― Нам всем страшно, Жердь. Я думал, что немного черного юмора разрядит обстановку.
Я зло смотрю на него.
― Что? Тебе не понравился мой перфоманс? Я играл Меркуцио в школьной постановке в прошлом году, и мне сказали, что я отличный актер.
― Моя оценка ― два больших пальца вниз. ― Я хочу, чтобы он замолчал.
Но он только начал. Он наклоняется к Микаэле.
― Единственное, чего нам следует бояться ― это самого страха. ― Кай поднимает на меня взгляд и снова подмигивает, убирая длинный кучерявый локон каштановых волос со своих карих глаз. Он усмехается, и я вижу его идеально белые зубы и ямочки на щеках.
― Ты цитируешь древнюю историю, ― огрызаюсь я. Он ужасно высокомерный.
― История имеет опасную тенденцию повторяться, Жердь.
Он встает рядом со мной. Слишком близко. Мне не комфортно, когда люди вторгаются в мое личное пространство.
― Жердь. Ты действительно так считаешь? Мы с тобой одного роста.
― Да, но ты же девочка. Не знал, что они вырастают такими огромными в Океанской Общине.
― Не знала, что они вырастают такими противными в Общине Возобновляемой Энергии, ― говорю я. Парень в ярости, и уже второй раз да день я стою лицом к лицу с ним. Кончики наших носов практически касаются: его ― длинный и острый, а мой ― короткий и узкий. Я чувствую тепло его дыхания и хочу его ударить. Сейчас я не собираюсь драться, но, если он меня выведет, я знаю, что справлюсь с ним. Я спортивная, а он просто высокий. Высокий и худой. Высокий, худой и крайне раздражительный.
― Остынь, Жердь. Я лишь пытаюсь разговорить всех. Сидеть молча вряд ли поможет нам. Грех молчать, когда твой долг протестовать.
― Протестовать? ― говорю я тихо и оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что поблизости нет Заступников. ― Будь осторожен. Говоришь, как будто…
― Будто что? Меня убьют? Похоже, я и так двигаюсь в этом направлении, ― ухмыляется Кай. ― Успокойся, я лишь пытаюсь начать разговор.
― Но ты говоришь не своими словами, ― огрызаюсь я в ответ. ― Вот сейчас ты цитируешь Авраама Линкольна. Разве это не старая школа?
― Я всегда был старой школы. Нет ничего лучше, чем учиться у прошлого, чтобы лучше понимать будущее. Хотя могу сказать, что впечатлен, думал, что океанцы только мускулисты, без мозгов. Неплохо, Жердь.
― Хватит меня так называть. Я Кива.
― Наконец-то представилась! Рад с тобой познакомится, Кива. Я Кай. Кай Лорен. Живу в часе езды отсюда, в Центральной Америке. А что скажут остальные?
Девушка в фиолетовом вытягивает ноги. Она сногсшибательна. Такая хорошенькая, что практически затмевает Аннику. Практически. Когда-то в прошлом ее предки выходили из Азии. У нее длинные черные волосы, густая челка, и ее изумрудные глаза дополняют велюровое мини-платье… достаточно неподходящий наряд для лагеря.
― Я Блу Паттерсон. ― Она кивает Каю. ― Живу недалеко от тебя. Ты летел на геликоптере или ехал по дороге?
― Ехал. Одолжил скутер моего двоюродного брата.
― Круто, ― говорит Дженезис.
Я закатываю глаза. Мальчики и их машины.
― Я бы хотела посмотреть на него, ― флиртует Блу. Не могу понять, почему она тратит время на этого высокомерного мальчишку, если только она не начала игру «выясни, с кем ты будешь запечатлена». Она может забирать его. Мне он не интересен.
― Конечно. Я как-нибудь прокачу тебя, ― отвечает Кай. ― Где ты живешь?
― Саббатикал-Сити, ― уклончиво отвечает она, но потом добавляет: ― Вообще, моя семья работает в Сизарс-пэлас.
Эта новость заставляет нас замолчать. Сизарс ― это то место, где Собек Васел останавливается в Америке. Это огромный дворцовый ансамбль, находящийся в самом сердце Саббатикал-Сити.
― Ты знаешь его? Васела? ― спрашивает Кай.
― Едва ли, ― отвечает Блу. Она смотрит на него и хлопает своими прекрасными глазами. ― Мой отец смотритель, а мама одна из пяти сотен подчиненных. Место просто огромное, и я видела его, возможно, всего два раза за всю свою жизнь. Она вздыхает. ― Так иронично, что я ― девочка из Сизарс-пэлеса ― оказываюсь Аномалией. Хотя я всегда подозревала. В смысле… я была всегда не такая, как все.
― В каком смысле? ― спрашивает с неподдельным любопытством невысокий коренастый парень в желтом.