Мы лежим так несколько часов, наслаждаясь приятной тишиной. Лишь незадолго до рассвета садимся на мотоцикл Кая и мчимся назад в лагерь, назад в наши хижины, чтобы успеть до общего пробуждения.
***
― МАМА! ― КАЛИКС ВОРВАЛСЯ В квартиру и сразу же обнял маму за талию. Он не мог сдержать слез.
― Шшш, что случилось?
― Он тиран, ― умудрился выпалить Каликс между всхлипами.
― Ты хочешь, чтобы он увидел тебя таким? ― Но Аня Васел не убрала руки сына, а вместо этого позволила ему выплакаться в нее. ― Шшш, тихо. Все будет хорошо. С тобой будет все хорошо, мой мальчик.
― Мама, ― снова сказал Каликс, вырываясь из надежных объятий. Его распирало от гнева, который преобладал над отвращением и страхом. ― Ты знаешь, на что он способен? Ты знаешь, что он делает? Убивает невинных людей.
― Откуда ты знаешь, что они невинны? ― мягко спросила Аня.
― Дело не в этом. У него даже не хватает смелости для того, чтобы убивать своими собственными руками. Он… он трус.
Каликс не ожидал пощечины, которую ему влепила мама.
― Почему ты это сделала? ― Каликс потер ноющую щеку.
― Собек Васел не только мировой лидер, но и твой отец, и я не позволю тебе говорить что-то, что подрывает его авторитет. ― Затем Аня кивнула служанке, и та и вышла из комнаты. Аня снова обратила внимание на сына и опустилась на колени, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
― Послушай меня очень внимательно, Каликс, ― сказала Аня настойчивым голосом. ― У твоего отца и меня был договор.
― Что ты имеешь в виду?
Аня вздохнула. Ей было не просто найти возможность, чтобы сообщить эту новость сыну. Она хотела сказать ему об этом уже несколько недель, хотела предупредить его, но ей претила мысль лишить его детской невинности, поэтому молчала. Но вот время пришло. Собек разыграл свои карты, втянув Каликса в казнь. Это было очень похоже на Собека, он никогда не играл по правилам. Она снова вздохнула. Она его уже потеряла. Аня встала и пристально осмотрела своего мальчика, который уже начал свой путь к зрелости.
― Твой отец хотел привить тебе навыки лидерства, когда ты был еще маленьким мальчиком, около пяти-шести лет. Но я убедила его дать мне шанс воспитать тебя, пока ты не повзрослеешь. Я хотела дать тебе нормальную жизнь, сын. Я хотела, чтобы у тебя были обычные друзья, обычные воспоминания до того… ― Аня не договорила. Она знала, что этот разговор не будет легким.
― До чего? ― Каликс настаивал.
― Ты наследник, Каликс, ― проговорила Аня, собрав все свои силы. ― А с великой властью приходит великая ответственность. С сегодняшнего дня твоя прежняя жизнь перестает существовать. Теперь для тебя будет существовать новая, которую ты должен принять и в которой должен преуспеть. Я выполнила свою роль, дав тебе «сбалансированную» точку зрения, так что, когда возможно придет время, ты интуитивно поймешь, что делать.
― Я не понимаю, мама. ― Каликсу казалось, что это было прощание. Одной постоянной в его жизни была мама. Почему она разговаривала с ним так странно? О чем она говорила?
Аня подошла к подоконнику ее огромной квартиры на первом этаже. Она остановилась перед белым цветком, стоящим в воде в хрустальной вазе. Он пышно цвел.
― Помни, что я тебе рассказывала про цветок Лотоса, сын.
Каликс закатил глаза. Сколько он себя помнил, его мама всегда рассказывала ему о растениях. Он знал, как использовать их, чтобы вылечить, убить.
― Конечно. Nelumbo nucifera или Лотос может жить более тысячи лет и обладает редкой способностью оживать после застоя.
― Да. ― Аня лезет в карман своего черного платья-туники и достает маленький мешочек, обвязанный веревкой. Она надевает его на шею сыну. ― Семя Лотоса. Чтобы ты всегда помнил, что даже после самой кромешной тьмы может наступить самый красивый свет. Величайший дар Лотоса ― это великолепно цвести, даже если он вырос из грязи. ― Она положила руки на плечи Каликса и посмотрела в его голубые глаза. ― Теперь начинается твой путь, сын. И как с цветком Лотоса, иногда может казаться, что повсюду грязь и мрак… но знай, что ты можешь все преодолеть. Не позволяй своим глазам одурачить тебя. Ибо иногда с самого дна может подняться что-то поистине великолепное. Иногда только ослепнув, ты начинаешь видеть по-настоящему.
Как будто по заказу, из спальни вошла служанка, неся два собранных вещмешка, которые она поставила у входной двери.
Аня обняла в последний раз сына и отошла.