- Товарищ Демин, скажите мне, а почему вы решили, что вы наши потомки?- вдруг задал мне Сталин вопрос, который я совсем не ожидал.
- Ну.. эээ..!- невнятно изобразив задумчивость, я понял, что не знаю ответа на этот вопрос.
- А ведь действительно, потомки мы им, или нет! - озадаченное почесывание затылка помогло мне настроиться на нужный лад, и я радостно вскрикнул, и вскочив сказал:
- Аномалия, вот в чем решение! Нужно сходить на ту сторону и посмотреть. Ведь с той информацией что я вам принес, будущее должно измениться.
- Правильно, и в этом мы убедимся, в скором времени, - одобрительно кивнул Сталин. И по его голосу я понял что он давно это понял, и легко вывел меня на эту мысль сходить в мой мир.
- А пока, рассказывайте ВСЕ!!!- чуть подавшись ко мне, сказал он.
Глубоко набрав в легкие воздух, я начал говорить. Сталин слушал молча, только иногда в его глазах пробегали молнии, или ярость. Верховного интересовало буквально все, но за такое короткое время, всю информацию я просто дать не мог. Это было нереально. И до назначенного совещания в Генштабе, я успел дать только общую обстановку в мире, начиная с начала Великой Отечественной Войны, и заканчивая в тот день, как я переместился сюда. Кстати, именно это он расспрашивал особенно подробно, встреча и проход через аномалию, я рассказывал во всех подробностях. Мельком взглянув на настенные часы, отбившие семь вечера, Сталин встал, и сказал мне:
- Вы будете присутствовать со мной на совещании.
Сказать мне было нечего, поэтому отставив стакан с недопитым чаем на стол, я встал и торопливо дожевывая печенье, последовал за верховным, выходящим из кабинета.
Сидя на заднем сиденье машины следующей в кортеже верховного, я держал на коленях ноут, и отвечал на вопросы Глаголева сидящего за рулем, который был допущен к полной информации касаемо меня.
- Мы с Лаврентием Павловичем посмотрели кино про контрразведчиков! Скажите, что означает название смерш?
- Аббревиатура смерть шпионам. Говорят, сам Сталин придумал это название.
- Понятно!
- А сколько вы успели посмотреть фильмов?
- Четыре, и один не до конца.
- Можете сказать какие? А то интересно.
- Хм. Они сражались за Родину обе серии, хороший фильм, внушающий. Потом Аты-баты, тоже серьезное кино, как вы говорите, до печенок пробирает, как они там танки били, меня до сих пор в дрожь бросает. ... Дальше включили В августе сорок четвертого и на Освобождение, остановились.
- Ну и как вам информация?
- Война будет страшная, безжалостная!- ответил хмурый Глаголев, поворачивая на повороте за едущей пред нами машиной.
- Вы еще не знаете на сколько!- со вздохом сказал я, задумчиво глядя в окно.
- Товарищи командиры, председатель Совета Народных Комиссаров СССР товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.
Генералы и адмиралы стоя приветствовали входящего в огромный актовый зал Сталина.
Я сидел на заднем ряду рядом с Глаголевым, и с интересом наблюдал за дальнейшими историческими событиями.
- А это кто?
- Где?
- Воон тот, с лысой макушкой?
- А, это генерал-майор Хрусталев.
- Не Хрущев?- спросил я с подозрением.
- Не-а. Хрущева здесь вообще нет, не хрен ему тут делать, он сейчас на Украине.
- Ясно, ... о начинается.
К моему удивлению, Сталин не стал сразу вываливать на головы генералов те новости что я принес, о начале войны, а сделал краткую, на полчаса, политинформацию. На мой вопрос нафига? Глаголев ответил просто так надо .
После того как Верховный закончил накачивать военных, тем как они хорошо живут, он сказал:
- А теперь перейдем к тому, почему мы с вами здесь собрались!
Генштаб не знал почему, но молчал терпеливо ожидая ответа.
- А собрал я вас потому ... что война с Германией будет. По информации агентуры в Германии, война начнется двадцать второго июня в четыре часа....!
Я с интересом наблюдал за зашевелившимися генералами и маршалами, для которых слова Сталина особой новостью небыли. На лицах некоторых была видна растерянность, но преобладала какая-то радость, что ли, как будто они надеялись что эти слова произнесут вслух, и вот их произнесли.
- ... а теперь товарищи, в течении трех дней, план глубоко эшелонированной обороны, должен лежать у меня на столе.
Когда мы ехали обратно, я подремывая облокотившись о дверцу услышал вопрос Глаголева:
- Как там наши потомки, помнят о нас?
- Забыть не могут, особенно товарища Сталина. Они его называют великим гуманистом.
- Значат, помнят!- и нажал на клаксон отпугивая собаку, заглушив мой горький смешок.