— Сегодня твой папа не сможет пообщаться через видеоконференцию. — Ее дыхание едва ли смогло произнести предложение до конца.
— О, хм. Отлично, не настолько важная персона. — Я встала напротив стола, не желая, чтобы она видела то, как я расстроена. Она не хотела, чтобы Эл слышал то, что она сказала. Но к чему тогда были эти долгие объятия? Отчасти я ждала сегодня видеоконференцию с папой, так как не видела его на протяжении семи недель, не говорила с ним по телефону и не общалась по скайпу, что было лучшим из трех. В этот момент я считала, что он уехал навсегда, и, в конечном счете, один из нас скажет почему. Мысль была словно метрическая тонна осмия в два раза плотнее свинца, оседая в моей груди, от чего было трудно дышать.
Обернувшись через плечо, я увидела Эла, играющего с глазурью торта. Приятно было видеть, что он ведет себя естественно, даже при том, что я знала, что он был в неведении относительно нашей семьи, как и я.
Я повернулась обратно, но мама уже стояла со своим обычным выражением лица, ее маска «мамы» выглядела счастливой по- своему. Я знала, мама притворялась, что все в порядке. Не то, чтобы так было лучше, но все же. Я предпочла бы настоящую маму, которой, увы, больше не будет, ту, которая могла бы ответить на некоторые мои вопросы.
— Так как прошел твой день? — спросила она. Ее бамбуковая трость с грохотом упала на кухонную плитку, она передвинула здоровую ногу вперед, замедляясь от сопротивления другой. Ее нога была повреждена, но это не мешало ей.
Я пожала плечами и прокрутила в голове сегодняшние события. Сплошное дерьмо, печаль и отчасти страх.
— Все было отлично. — Разговор о Нике был не подходящим на данный момент, поэтому я не упоминала, что думаю о нем.
— Как Ханна?
— Отлично.
Ханна была моей первой лучшей подругой, которая когда- либо у меня была. У меня никогда не было много друзей. Слишком трудно было прощаться каждый раз, когда мы переезжали. Я думаю, срабатывал своего рода механизм защиты. Моя семья так часто переезжала из-за работы папы, что я уже сбилась со счета. У нас было домашнее обучение, пока не умер Ник. Единственная причина, по которой мне разрешили учиться в общеобразовательной школе последние два года, состояла в том, что у них была ускоренная система обучения, а также один из лучших преподавателей физики.
Я думаю, что сказала что-то вроде «я изголодалась по социальному общению». Очевидно, бесконечные мольбы сломали их. Мои родители решили, что это хорошо отвлечет меня. Они даже позволили мне посещать кружки после занятий. Конечно же, первым делом я стала членом клуба Науки и Физики. Но, не смотря на полную успеваемость, когда появлялась возможность я не ходила в школу, также не записывалась во всевозможные клубы и не пробовала себя во всех видах спорта. Привыкнуть к огромному количеству людей с разными характерами оказалось намного сложнее, чем я думала.
Мама прочистила горло:
— Я подумала насчет ужина, кино и торт. Как тебе идея?
— Так как это мой день рождения, я надеялась пойти сегодня вечером на вечеринку в дом Марисы. Многие из школы будут там.
Все было слишком приуменьшено для мамы. После смерти Ника воспитание в мгновение изменилось, и я это поняла. Мои мысли мерцали в желании сегодня все изменить. Выбор. Позволит ли она сделать мне выбор, учитывая то, что мне уже семнадцать лет?
Мы всегда отмечали день рождения, но никогда не праздновали с друзьями. Это был первый мой день рождения, который я планировала провести с друзьями, что было очень непривычно, и я согласилась. Раньше я не осмеливалась делать что- либо, не посоветовавшись с родителями.
Мама продолжила возиться в раковине то и дело, очищая блюда для посудомоечной машины, стоя спиной ко мне.
Я присоединилась к Элу, играющему на своем новом ручном гаджете, за столом. Зачерпнув полный палец глазури, я сунула его себе в рот. Эл, увидев это, одарил меня озорной улыбкой и повторил мои действия.
Она снова откашлялась:
— Как ты себя сегодня чувствуешь? Все хорошо?
Это было довольно неожиданно. Я практически задала ей тот же вопрос, потому как из нас двоих это явно она что-то скрывала.
Ее руки замерли над раковиной.
— Отлично, — солгала я. Я не могла рассказать о том, что Тейт бросил меня, так как ей в первую очередь не нравилось то, что у меня был парень. Она даже не знала, что я подавала заявление на стажировку, так что и это не стоило упоминать. Дело было не в том, что я хотела скрыть от нее стажировку; а скорее, потому что она найдет отговорку и в итоге этого не произойдет. И тем более я не собиралась упоминать странную головную боль. Кроме того у мамы было и так слишком много проблем, о которых следовало волноваться, и к этому всему не стоило добавлять и меня. Я посмотрела на торт, приготовленный к моему дню рождения; вероятно, потребовалось немало часов.