— А потом представляешь, она вытащила что-то скользкое и хлипкое, похожее на печень, и стала вытираться им, после чего стала есть, забрызгивая поляну кровью единорога. Покончив с этим органом, фигура засунула руки по локти в брюхо единорога, и оттуда послышался звук, будто рвали что-то сочное. Потом, она вытащила оттуда…
— Мистер Поттер, прекратите сейчас же, — услышал Гарри над собой голос своего декана. Гарри посмотрел на нее, потом на стол своего факультета. И понял, что ему удалось совершить невозможное — он сумел отбить аппетит у Рона Уизли, который сейчас сидел с таким видом, словно его сейчас вывернет наизнанку.
— Простите, профессор. Я рассказывал, что случилось во время отработки, которую вы нам назначили, — ответил Гарри, и попытался очистить яйцо, сваренное в смятку.
Яйцо с хлюпаньем разбилось, забрызгав стол своим полусваренным содержимым, и несколько девочек выбежали из-за стола, держа руки у рта.
— Упс? — сказал Гарри, глядя на позеленевшую МакГонагалл невинным взглядом.
Профессор ушла от стола своего факультета, не сказав ни слова, а Гарри продолжил завтрак. Все-таки, сценка из того фильма ужасов, который смотрел Дадли, оказалась весьма кстати.
С этого дня большинство гриффиндорцев даже не прикасались к макаронным изделиям превышающих в длину десять сантиметров. Их радовало то, что макароны вообще были довольно редкими гостями на столах факультетов.
После прогулки по Запретному Лесу все вернулось на свои места. Гарри половину времени проводил в библиотеке, сканируя книги и делая домашнюю работу, так как в гостиной Гриффиндора это становилось делать все сложнее и сложнее в виду приближающегося матча с Райвенкло. Когда на улице стало теплее, а в библиотеке закончились книги, Гарри перебрался на свою полянку на берегу Черного Озера. Ни МакГонагалл, ни Снейп не подписали ему разрешение на допуск в Запретную Секцию библиотеки, аргументируя это тем, что Гарри еще слишком молод и что там находятся книги по сложным и опасным заклинаниям.
На этом фоне выделялась книга с описанием трех Непростительных Заклинаний, спокойно лежавшая в свободном доступе в количестве десятка экземпляров. И книга из Запретной Секции с названием «Противоядия» под авторством Горация Слагхорна, которую Гарри видел через решетку, ограничивающую доступ в Запретную Секцию. На вопрос, почему книга по противоядиям опаснее книги с подробным описанием пыточного заклинания ни один из профессоров не смог дать внятного ответа, кроме фразы «так решил директор».
Полетав немного с мантией-невидимкой, Гарри обнаружил еще одну проблему: реактивные струи двигателей перегревали материал мантии, и каким бы волшебным не был материал, он врятли мог долгое время выдерживать реактивную газовую струю температурой около тысячи градусов. Единственным решением, известным Гарри, был охладитель выхлопной струи, устанавливаемый на всех военных самолетах последних серий и снижающий температуру газовой струи на выходе из сопла двигателя. Но это делалось с целью защиты самолета от ракет с тепловым наведением, а Гарри нужно было защитить материал мантии.
Обследовав тяговые и маневровые двигатели, Гарри не нашел там сложной электроники, работа которой могла быть нарушена из-за близкого присутствия рун, и решил пока приостановить работу над плазменным вооружением, которое было готово на две трети. Использовать он решил тот же рунный массив, который был использован для охлаждения разгонного блока в плазменных орудиях. Но он решил снизить температуру, до которой охлаждалась струя, не до отрицательных значений, а до ста градусов выше нуля. Это значительно упрощало рунный массив и уменьшало его размер, что позволяло наносить его на небольшие сопла маневровых двигателей.
В конце апреля к Гарри подошла Гермиона с новостью, что она выяснила, кто такой Фламель. Им оказался Николас Фламель, создатель философского камня, магического артефакта, способного превращать свинец в золото и даровать бессмертие. Гарри не обращал на нее внимания, занятый своим новым проектом, пока о философском камне не услышал Рон. Случилось это по дороге на урок чар.