– Как тебе это место? – тебя здесь только не хватало. Хотя, вот он прекрасный кандидат для флирта. Но Руслан бесит так, что уже не хочется сдерживаться. Выпиваю залпом оставшееся вино и тянуть за бутылкой.
– Шикарно. Не думала, что у нас врачи так хорошо зарабатывают, что могут иметь рестораны на природе.
– Это не врачи хорошо зарабатывают. Это правильный жизненный расклад – выйти замуж за владельца ресторана.
– Круто.
– Потанцуем?
– Я пью, – поднимаю вновь наполненный бокал вверх.
– Можно после вина.
– Но не нужно. Не обижайся, пожалуйста. Я скоро замуж выхожу. Так что…
– Замуж?
– Ага.
– И будущий муж позволил тебе тогда напиться и играть на желания в компании малознакомых людей?
– А может быть, будущий муж был в той компании? – мать моя женщина, что я несу?! Мозг, але? – Я шучу.
– Про замужество тоже наплела?
– Неа. С тебя не сводит глаз симпатичная и очень миленькая официантка. Обрати на нее внимание. Ну а если я напьюсь и начну к тебе приставать – не обращай внимания.
– Ясно.
– Что?
– Ты с Сережей?
– Что я с Сережей?
– В принципе мог бы и раньше догадаться. Но это ты зря. Там тебе ловить нечего, у него потребительское отношение к женщинам. Исключительно для физиологии.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
В очередной раз заливаю в себя вино. Сейчас скорее от слов Руслана. А ведь брат Потапова говорил то же самое. Угораздило же втрескаться в аномального.
Очередной бокал вина и снова на глаза попадается Анастасия, мать ее, Игоревна, по-прежнему трущаяся всем чем можно об Потапова. Как только встречаюсь с ним взглядом, я тут же отворачиваюсь и принимаюсь в очередной раз подливать себе вино. Почему я не пьянею?
– Болоночка моя ненаглядная, ну не надо так открыто выражать свою неприязнь к Насте, – чего-чего?! Не выдерживаю и поворачиваюсь к Потапову.
– Болоночка?
– Ну, не овчарка же. Хотя да, какая ты болонка. Они же милые и не огрызаются. Перепутал. Кто там маленький и вечно лает, не закрывая рот? Вспомнил. Чихуахуа.
– Это такие маленькие безволосые пучеглазые страшилки?
– Точно.
– Ну болонка, так болонка. Но не тебе говорить про лай. Ты та еще собака мужского пола. И вообще, похож на папильона.
– Это что за зверь неясного генеза?
– Очень даже ясного. Такая собачка, уши которой видны даже из космоса. У них уши больше, чем тело.
– Ты бы, радость моя, так на алкоголь не налегала, – кто бы говорил. – Я же предупреждал, что не буду за тебя больше впрягаться. Доиграешься ведь, что история повторится и проснешься в итоге оттраханной группой лиц.
– На этот счет можете не волноваться, Сергей Александрович. Я ж блюду девственность до брака. У меня барометр стоит на то, чтобы до свадьбы ни-ни. Вот, например, ты не смог меня пьяную трахнуть. А хотел, между прочим.
– Хотел. Сейчас, кстати, хочу еще больше, – мне это сейчас не послышалось?
– Вы бы тоже не налегали на алкоголь, Сергей Александрович.
– Мне надо гораздо больше выпить, чем тебе, чтобы опьянеть. Пока я трезв. Но планирую наебениться. Мне можно.
– Даже так.
– Только так.
– Это вы так с горя, после принятия родов?
– Нет. Но тоже от своеобразного горя, – ясно, что ничего не ясно.
– Вы бы не пялились так открыто в район моего декольте, Сергей Александрович. А то всякие Анастасии мне потом нагадят за то, что вам приглянулась моя грудь.
– Сейчас я пялился не на нее. Просто задумался. Когда мы будем трахаться, ты тоже будешь нести какую-нибудь ахинею? Так и вижу, как ляпнешь что-нибудь в процессе, по типу Гондураса.
– Хм. Когда, а не если? Я что-то пропустила? Когда вы решили, что мы будем это делать?
– А я разве не сказал? Путём сложных мыслительных процессов, я пришёл к выводу, что я тебя трахну. Не один раз, конечно. В народе это зовется как-то по красивому, ну тебе виднее. После третьего бокала этого дешёвого пойла, мысль о том, что пора прекращать сопротивляться собственным желаниям, прочно закрепилась в моей черепушке, чин-чин, – чокает мой бокал о свой. И ведь ладно бы был пьяным. Так ведь трезвый же, несмотря на выпитое. Это он мне так предлагает типа с ним встречаться? – Слушай, а может, когда перейдем на новый горизонтальный уровень, сразу заклеить тебе рот, чтобы ты в процессе ничего не ляпнула?
– А может, сразу перемотаем тебе скотчем твоё хозяйство?