Что ж, на самом деле это была неплохая идея.
— Вам лучше остановиться, шериф, — сказала я.
Она вздохнула.
— Шарлиз, просто…
— Нет. Вам лучше остановиться, иначе я вскрою батарею.
Кляйн замерла на полушаге.
— Не надо, — прошептала она. И впервые за все годы, что я знала ее, она звучала испуганно.
У нее была веская причина. Солнечные батареи работали по тому, что Ральф называл принципом контролируемого горения: они были полезны, пока находились в корпусе, но смертельны, как только их вытащить. Внутри каждой солнечной батареи находился какой-то кристалл. Я не знала, откуда взялись эти кристаллы или кто решил напихать их во все подряд. Все, что я знала, это то, что они довольно бурно реагировали на солнце.
Даже что-то с небольшим кристаллом низкого качества могло взорваться с достаточным количеством тепла, чтобы вызвать пожар — например, фонарик. Открутите отражающий колпачок, чтобы обнажить лампочку, затем отойдите и бросайте камни в лампочку, пока она не разобьется.
Бум.
Кристалл внутри фонарика был размером примерно с кончик моего мизинца. Этот кристалл грузовика размером с фут мог бы, вероятно, уничтожить всю штаб-квартиру.
Кляйн, должно быть, тоже сообразила, потому что она приказала своим людям развернуться и бежать к Граниту.
— Не останавливайтесь, пока не доберетесь до лаборатории. Скажите Блэкстоуну, что один из его подданных сошел с ума.
— Или ты могла бы просто покончить со всем этим сейчас, — сказала я, ища защелку, которая откроет аккумулятор. — Убей меня, и все будет кончено.
— Я не могу убить тебя! Офицер может применить смертоносную силу только для предотвращения насильственного преступления…
— О, я думаю, это будет довольно жестоко. Им придется собирать нас граблями.
Вот оно. Защелка была хорошо спрятана под край окошка индикации. Каждая батарея имела небольшую стеклянную полоску сбоку, которая показывала, сколько в ней осталось заряда. С ружьями это называлось патронником. Но везде это было окно индикации.
В стекле было какое-то химическое вещество, которое отфильтровывало то, что заставляло кристаллы реагировать на солнце, сказал мне однажды Ральф, но я не могла вспомнить всех подробностей. Батарея Билла была заряжена на три четверти. Хватит на один взрыв.
Я должна была бояться, но я не боялась. Мои пальцы покалывало от маленьких искорок возбуждения. Я слышала, как кровь гудела в ушах. Это будет самый большой взрыв в истории Далласа. Может, даже в мировой истории.
И я сожалела только о том, что не переживу его.
Я сунула палец под защелку и сделала глубокий вдох. Я была удивлена тем, насколько устойчива была моя рука, насколько легко это будет. Все скоро кончится…
Вспышка света, боль настолько сильная, что у меня перехватило дыхание.
А потом все стало черным.
ГЛАВА 7
Я думала, что умерла.
Воздух был прохладен и сладок. Откуда-то дул легкий ветерок. Я чувствовала, как он обвивает мой затылок, дергает свободные концы моей косы. Я глубоко вдохнула, ветер танцевал на моем лице.
Вот он снова — тот аромат, тот запах. Так далеко и все же так знакомо. Он согревал мою кровь и заставлял пальцы ног сжиматься в траве. Я стояла босиком на коротко подстриженном и зеленом поле, чувствовала ветер на тех частях себя, которые никогда раньше не чувствовали его.
На мне было… платье. Я видела платья на других женщинах, но сама никогда их не надевала. Я никогда не хотела носить его. Но теперь, когда я знала, каково это носить платье, как оно заставляет меня чувствовать себя такой легкой, чистой и красивой, я не думала, что когда-нибудь буду носить что-то еще.
Я никогда не покину это поле. Я лягу на траву, закрою глаза и позволю этому запаху унести меня в мои сны…
Хлоп!
Тяжелая дверь с силой врезалась в металлический каркас, разбивая мою мечту. Я слишком хорошо знала этот звук. Я знала, не открывая глаз, что я снова была в лаборатории. Я знала, что Говард только что пришел.
И я точно знала, что он был недоволен.
— Не могу поверить, что ты еще жива. Как раз тогда, когда я думал, что этот день не мог быть лучше…