Гороховский и Гутман, поглядывая в окно и прислушиваясь к крикам, кушают «гефилте фиш»[16] из открытой банки, хрустят мацой. Гутман вздыхает.
– Ну, только не надо, Бэрэлэ! – отвечает ему на это и, конечно, на языке «идиш» Гороховский. – Или я не хочу хорошего бульончика «ми ды фарфалах».[17] Потерпи! Пара дней…
Стук в двери.
– Можно! – Гороховский переходит на ломаный русский. Вваливается Жора с бутылкой в руке:
– Здравствуйте! Я по-соседски. Сам я в разводе. Хату оставил жене. Вот живу временно здесь же в гостинице. Как раз за стеночкой.
Гороховский и Гутман оторопело переглядываются. Гутман незаметно ногой закрывает открытый чемодан, задвигает его под кровать.
В дверях возникает милиционер. Отодвигает Жору. В комнату входит целая делегация в сопровождении деда Грицька. Это механизатор Пётр Онищенко и его помощник Микола. С ними дряхлый дед.
– Старейший житель района. Панас Онищенко. Сто четыре года. Помнит царя! – представляет его милиционер. – Думаю, поможет с вашим еврейским вопросом. А это его внук. Тоже Онищенко. Пётр. Механизатор.
– Ото Николай Второй… – начинает дряхлый дед.
– Значит, я Пётр Онищенко, – механизатор перебивает дряхлого деда. – А это Микола – мой помощник. Дед у нас того… Но иногда кое-что вспоминает. А что же это вы всухомятку? Два шага до столовой. Там борщ такой наваристый. С салом! Можно и до нас. Жена картошечки нажарит…
– Не «ко-ше-р»… – произносит дряхлый дед.
– Чего? – переспрашивает милиционер.
– Нечистый продукт, – формулирует дряхлый дед.
– В смысле радиации?
– Не. В религиозном смысле, – уточняет дед Грицько. – «Кошер».[18] Не «кошер».
Милиционер оглядывается на деда Грицька. Смотрит. Соображает.
Целая экспедиция отъезжает на трёх мотоциклах от крыльца. За рулем первого механизатор Онищенко. В коляске дряхлый дед. За рулем второго мотоцикла милиционер Нечипоренко. На заднем седле реб Гороховский. В коляске реб Гутман. На третьем мотоцикле помощник механизатора Микола.
Дед Грицько подметает метлой крыльцо, смотрит кавалькаде вслед. Снова с ним что-то не в порядке. Ореолы вокруг фигур хасидов, гулкий звук голосов. Мистика и всё та же многозначительность в рамках нашего представления о квантах, биополях и временно-пространственных аберрациях.
Дряхлого деда выводят на пригорок. Он всплескивает руками: «Не то!»
Наша группа исследователей рыскает вслед за дедом между деревьями. Дед явно путается. Бьёт себя по лбу. Машет руками. Снова все рассаживаются по мотоциклам.
«Экспедиция» останавливается. Расспрашивают жителей. У одной хаты женщина пожимает плечами. Возле другой хаты у забора в окружении кучи набежавших детей наш дряхлый дед спорит с другим менее дряхлым стариком. Хасиды и милиционер наблюдают.
Все вместе выталкивают заглохший мотоцикл на горку. В коляске дряхлый дед вещает, поднимая указательный палец. Стоя на холмике, уверенно топает ногой. Копают. Выкапывают что-то большое завернутое в промасленные тряпки. Разворачивают. Это пулемет системы «максим». И пяток винтовок. Всё – времён гражданской войны.
Пылят мотоциклы. Дед, указующе вытянув руку, кричит что-то сквозь пыль и шум. Рядом с ним в коляске найденные пулемет и винтовки.
Выкапывают из стенки оврага церковную утварь и сундучок с пачками ассигнаций начала двадцатого века – «екатеринки», «керенки», и т. д.
На холме стоят наши исследователи. Шериф, хасиды. Все вспотевшие, пропыленные. Уставшие.
– Ты, дед, собери мозги в кучу. Полдня мотаемся, – механизатор Онищенко говорит дряхлому деду – Понятно, ты тут с батькою Махно гулял. Там с кайзером Вильгельмом. Потом с товарищем Хрущёвым кукурузу сажал…. А им просто кладбище нужно. Еврейское!
Гороховский разворачивает карту и с компасом пытается её сориентировать по сторонам света:
– Так! И где же тут у них север?
Подходит милиционер. С удивлением разглядывает карту:
– Серьёзная карта. И где же это вы её взяли?
– Пентагон.
– Где?!
– Центральное разведывательное управление, – невозмутимо поясняет на русском языке Гороховский. – Съёмка со спутника, – и тут же кричит на идиш Гутману, устроившемуся в кустах пописать: – Бэрэлэ, хватит уже! Ты, как собака, метишь всю территорию. Так она не твоя! Иди сюда.