– Вообще Острожская аномальная зона, практически неизученная пока, крайне интересна не только с точки зрения криптозоолога, но и уфолога, – щедро делился между тем бесценными сведениями с собеседником Александр Яковлевич. – Есть здесь феномены, описанные в краевой периодике, которые никто всерьёз не исследовал. Да и газеты писали о них в разряде баек и легенд, оставшихся от проклятого тоталитарного прошлого. Вот, например, что вычитал я из воспоминаний известного у нас геолога, одного из первооткрывателей нефтеносных месторождений. А писал этот уважаемый человек, Герой Соцтруда между прочим, о том, что во время экспедиции в эти места, предпринятой ещё в середине шестидесятых годов, геологическая партия наткнулась в ста километрах к северу от посёлка Острожский на узкоколейную железнодорожную ветку. Пути уходили в топи, в глухую тайгу. Изыскатели попытались проследить эту ветку, не обозначенную ни на одной из карт, но местность там оказалась вовсе непроходима. Позднее, в семидесятые годы, он пробовал отыскать начало и конец железнодорожных путей с помощью вертолёта…
– Эка невидаль, – подзадорил Богомолов, – в тридцатых-пятидесятых годах прошлого столетья здесь столько сталинских лагерей находилось! Видать, зеки лес валили, по железной дороге его на Большую землю везли… Да мало ли что в то время с помощью дармовой рабсилы строили и тянули!
– Н-не скажите! – возразил журналист. – Геолог тот, между прочим, мужиком въедливым оказался. И специально отметил в своих мемуарах, что сталинские лагеря располагались южнее. Там и качество леса лучше, и болот почти не было, и сплавлять кругляк по реке Вее легче, быстрее, дешевле. Зачем узкоколейку тянуть? А на севере, там, где он рельсы нашёл, сплошные топи, сосна кривая, несортовая. Опять же геолог не поленился, сделал уже в нынешние времена запрос в краевое УВД: дескать, нет ли на балансе вашего ведомства железнодорожных путей в этом районе? А те ответили, что хрен разберёшься, дескать, лагеря были переданы в своё время в ведение УЛИТУ – управления лесных исправительно-трудовых учреждений, где и пребывали до распада СССР, а потом на их месте государственные унитарные предприятия образовали, которые в настоящее время также ликвидированы. Но самое интересное, что по документам железной дороги в этих местах нет и никогда не было! А рельсы, стало быть, лежат…
– Да что этот геолог до рельсов этих докопался? – искренне удивился Богомолов.
– А потому! Он упомянул об этом в своих мемуарах, – со значением поднял указательный палец Студейкин, – что эвенки рассказали ему…
– Ну?! – напрягся писатель.
– …Что по этой дороге время от времени, пару раз в год, проходит поезд! И тогда из непроходимой тайги, из непролазных топей доносится приглушенный расстоянием перестук вагонных колёс и тоскливый, жуткий вой паровозной сирены!
– Бр-р! – вздрогнул впечатлительный литератор. – Поезд-призрак! Летучий голландец в дебрях сибирской тайги! Это… гм… захватывает.
– Но и это ещё не всё, – склонившись к собеседнику, жарко задышал ему в лицо кедровкой Студейкин. – Как рассказывают охотники-эвенки, именно здесь, в Острожском районе, промышляя зверя, в самых глухих, заболоченных участках леса, куда опытному таёжнику не добраться, видели они блуждающие по верхушкам сосен призрачные огни, а временами оттуда же, пронзая тучи, вздымались в небо столбы света, будто прожектора мощные кто-то включал. Но какие могут быть прожектора, если там даже линии электропередачи нет! Туземцы – народ примитивный, фантазия у них скудная. Что видят, о том и говорят. Прожектор они знают, а вот старт космической ракеты сроду не видели. А я видел. Под Плисецком…
– Ты думаешь… – округлил глаза писатель.
– Уверен, – со значением кивнул Александр Яковлевич. – Если уж и существуют базы НЛО, то именно в таких недоступных для человека местах.
Богомолов азартно тряхнул головой:
– А-а… где наша не пропадала! Если ты туда намерен отправиться – я с тобой!
Студейкин откинулся на спинку стула, поправил очки. Наконец-то нашёл он в лице писателя благодарного собеседника! Который не отмахивается от его смелых предположений, не смеётся над ними!