«А пистолеты-то игрушечные, – отметил мозг, как бы успокаивая Василия. И тут же подкинул новое наблюдение: – Игрушечные, но большие».
Ковбой лихо запрыгнул на лошадь, издал непонятный, но явно косящий под английский возглас и бодро поскакал в глубь леса по единственной грунтовой дороге.
Ну и дела…
– Смотри-ка, вот и Лимонадный Джо, – прокомментировал Семен. – Вася, ты куда нас завез? Это ж Техас. Форт Индж. Река Леона. Заметил, какая у него кобыла?.. В природе таких не бывает. Крапчатая!.. До сих пор встречалась лишь на страницах романа Майн-Рида «Всадник без головы». Интересные тут места.
– Такого даже у нас на Кубани не встретишь, – согласился Стрельцов.
Ему, честно сказать, уже захотелось заглянуть в салун. Чисто из любопытства, например. Ну и стаканчик виски в такой обстановке, наверное, занятно было бы опрокинуть. Увы, нельзя. Во-первых, решено не пить. Во-вторых, виски в России не для сотрудников убойного отдела созданы. Не те у них зарплаты. Вот в Америке – тот же Васька рассказывал – виски дешевле водки. Житуха!
С другой стороны – ничего хорошего. Легче спиться. По дороге на работу полстакана, по дороге с работы стакан…
– Гриша, ты кольт с собой взял? – отвлек от интересных размышлений Семен.
Стрельцов откинул полу куртки, продемонстрировал кобуру с пистолетом. Действительно, хорошо, что взял. Мало ли…
– Мужики, я сам здесь первый раз, – пожал плечами Рогов. – Тесть прошлой осенью это ранчо купил. Они тут только все обустраивают. Курей, слава Богу, из ванной увезли, а то я уж на стену лез.
– Жаль, поросенок твой Борис не дожил до этого светлого дня, – с чувством произнес Семен. – А во что обошлось ранчо?
– В триста баксов.
– Во времена покорения Дикого Запада – огромные деньги, – кивнул образованный Семен. – Мустангеру Морису за крапчатую кобылу предлагали двести – и это считалось целым состоянием. Идти-то куда, знаешь?..
Василий вытащил из кармана скомканный лист бумаги. На одной стороне был записан рукой тещи рецепт варенья из одуванчиков. На другой – нарисованная тестем схема.
– Да здесь одна тропа, – огляделся Стрельцов. – Больше идти некуда, только за ковбоем.
– До Марса километра три, – прочел Василий на схеме.
– Докуда?! – удивился Черныга.
– Деревня так называется, – пояснил Василий.
– Предупреждать надо, – строго покачал головой Семен. – А то надо же: из Техаса – на Марс. Сто раз подумал бы. Ну ладно, приехали уже. Веди нас, штурман. К Марсу.
И Семен затянул бодрую космическую песню:
– На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…
В Семеновом детстве ее пели в каком-то фантастическом фильме.
По лесу шли молча. Все-таки ковбойская сценка произвела впечатление. Василий думал примерно о том же, что и Стрельцов: о салуне и виски. Но не в том смысле, что «неплохо бы», а в том, что – знак. Судьба подбрасывает искушение. А ему, Рогову, хоть бы хны. Искушайте, сколько влезет. Он приехал сюда дышать лесным воздухом. Какой запах от сосен – без всякой «красной этикетки» голова идет кругом. И легкие начинают работать в два раза сильнее. Красота!
Где-то через четверть часа меж сосен показался просвет. Друзья вышли к заросшей болотистой речке, через которую были переброшены сгнившие, полуразрушенные мостки. Из воды грустно торчала макушка затонувшего трактора. Синяя краска почти полностью облезла с кабины, но еще было видно, что кто-то выцарапал на кабине то самое слово, что обычно пишут на сарае с дровами или в лифтах. И слово это, такое твердое и очевидное в своей русскости и краткости, было кстати «между Техасом и Марсом». Как-то еще дополнительно отрезвляло. Хотя куда уж дальше отрезвлять…
– Что-то Леона нынче совсем пересохла, – сокрушался Семен. – Из чего напиться койоту, хорьку, оцелоту, космическому оленю? О, смотрите, луноход затонул! Погиб в неравной схватке с команчами!
Рогов мельком подумал, что слишком уж Семен развеселился. Не к добру. Что-то будет!..
Тяжелый Стрельцов пробовал ногой сгнившую доску. Результаты пробы были неутешительны. Вступать на мостки не хотелось.
– Ну, и как здесь пройти?..
– Гриш, это для марсиан, – пояснил Семен. – Они легкие. Вернее, любые. Меняют вес, цвет и вкус в зависимости от обстоятельств. Вась, ты в план загляни: может, обход есть? Нормальные герои всегда идут в обход…
– Написано: «Переправа», – прочитал Рогов каракули тестя.
– Ну, если написано… У меня вес меньше, а штурманам рисковать нельзя.
Возбужденный Семен решительно бросил сумку на землю и подошел к мосткам. Наступил: вроде держатся. Шаг, еще шаг: все в порядке… К середине мостков Семен окончательно уверовал в успех и распрямился в полный рост. До этого он почему-то шел на полусогнутых. Будто бы если ты меньше в высоту, то и весишь меньше. Но марсиане наверняка регулируют вес другими методами. Чисто усилием воли. Или у них тумблер есть: щелк – полегчал, щелк – потяжелел.
– Ну вот. Все в порядке. Танцевать можно.
Танцевать Семен все же не стал, но блаженно потянуться себе позволил. Вокруг расстилался буколический сельский пейзаж.
– Только не расслабляйся, – посоветовал Рогов.
– Перекури, Сеня, – посоветовал Гриша. – «У нас еще в запасе четырнадцать минут».
– На Марсе покурим, – махнул рукой Черныга. – Сумку мою киньте.
Это было ошибкой. Советовал же Рогов не расслабляться. Знал же по долгу службы Семен законы физики и прочей баллистики. Да и Стрельцов хорош: ни секунды не медля метнул сумку. Как на сдаче норм ГТО. От души… Поймать-то сумку Черныга поймал, но доски под дополнительной тяжестью, разумеется, сломались. Семен полетел в воду.
– Первый пошел, – резюмировал Рогов.
– Посадка жестковата, – причмокнул Стрельцов. – К луноходу греби! Первый еврейский космонавт…
Барахтаясь и отплевываясь, Семен доплыл до затонувшего трактора и забрался на кабину. Зеленая болотистая тина свисала с волос и одежды, делая талантливого эксперта похожим на ловца пиявок Дуремара из сказки про Буратино.
Стрельцов представил себя на месте Семена, и его аж передернуло. Пришлось представлять дальше: как достаешь из сумки бутылку, свинчиваешь пробку, делаешь глоток… Ну, в виде компенсации. Промок же организм. И настроение сразу улучшается.
Но бутылки в сумке Семена нет.
Рогов почесал в затылке и вновь стал изучать план.
В это время за околицей деревни Марс, на самой опушке леса, разгорались нешуточные страсти. Человек пятнадцать-двадцать сельчан (женщины частично трезвые, мужчины – как всегда) вели переговоры с гостями. Местные пришли пешком, благо идти недалеко, а гости приехали на черном джипе, похожем на хищного большого жука, и на громадном лесовозе. Обратно лесовоз рассчитывал уйти заполненным деревьями, вырубленными марсианскими мужиками в рамках коммерческой программы по незаконному уничтожению лесных богатств. Но мужики ничего не вырубили. В чем и состояла суть конфликта.
Предводитель гостей, Виталий Дорофеев, двухметроворостый бизнесмен, был, несмотря на жару, в костюме, белой рубашке и при галстуке. Трое его подручных: Рома, Гарик и Эльхан – несмотря на то, что первый был русским, второй украинцем с польскими корнями, а третий азербайджанцем – мало отличались друг от друга. Примерно одинакового роста, в одинаковых черных куртках, с одинаково короткими стрижками и колючими взглядами.
Прямо напротив Дорофеева стоял, упрямо набычившись и слегка покачиваясь, Петро, держа наперевес огромный топор. Топор перевешивал пьяного Петро, но все равно картина была впечатляющая.
За спинами деревенских маячили болельщики: давешний ковбой на лошади и длинноволосый трезвый молодой человек со складным мольбертом через плечо.