Хотелось ему, конечно… Молодой был — как же не хотеть? Тем более когда такие вот, доступные. Бери за руку — и веди в другую комнату.
Но вот только Коля мечтал, чтобы не так просто, а по любви. Чтобы красиво. Чтобы сердце трепетало. Правда, признаться в этом тоже стеснялся. Боялся — засмеют. Тоже мне — Олигофренко, сын алкоголички, безотцовщина, и вдруг любви захотел! Бери, что дают, пока дают…
Но он решил дождаться настоящего.
Однако любви ему так и не встретилось.
Так и ушел в армию — девственником.
В институт после десятого он не поступил, хотя собирался — в Институт физкультуры. Но не получилось: в июне мать в больницу попала, отравилась какой-то дешевой гадостью, и Коля провел напряженное лето, подрабатывая грузчиком на рынке и ухаживая за матерью в больнице. Слава богу, в сентябре вышла, обновленная, помолодевшая, даже пить стала меньше. Но когда в осенний призыв Колю забрали, снова запила. Со страху. Но в армии с Колей ничего плохого не случилось, ему даже понравилось. Единственно — голодновато было. Но потом привык. Служил в дивизии имени Дзержинского, взяли его за рост и стать: к восемнадцати годам он вырос до метра восьмидесяти семи сантиметров, при этом был широкоплеч и мускулист. В этой дивизии вообще все ребята подобрались крепкие, отборные, да и некогда было глупостями заниматься, поэтому с дедовщиной в худших ее проявлениях не столкнулся, а те ее «ритуалы», которых избежать не удалось, не показались ему чем-то оскорбительным или несправедливым. Не на нем началось — не на нем закончится. Все так служат.
В армии Коля тоже ходил ночами и видел свои странные сны. Вставал среди ночи, шел в санузел, где над раковинами висели пятнистые, помутневшие от времени зеркала… И стоял там, босиком на холодном кафельном полу, беседуя со своими зазеркальными родственниками. Рассказывал им про армию. Зазеркальный отец гордился: он ведь посвятил сына Богу Войны, он хотел, чтобы Коля стал великим воином!
Коле предлагали остаться на военной службе: он ведь был одним из лучших и в стрельбе, и в рукопашной — но Коля отказался. Он хотел домой, к маме.
О своем возвращении Коля заблаговременно предупредил телеграммой, и мама к его приходу постаралась хоть немного прибрать в квартире, приготовить какой-никакой, а праздничный обед, и даже поставила в бутылку с водой букет из ярких кленовых листьев, и сама принарядилась в лучшее свое платье — голубое мини еще времен ее молодости, и подвела глаза, и подкрасила губы. Она хотела выглядеть как можно лучше для своего мальчика, но… Лучше бы она этого не делала. За два года Коля поотвык от ее внешнего вида — она ведь не ездила его навещать, не хотела позорить. И теперь, взглянув на маму, Коля сразу же понял: ее надо спасать. Лечить. И лечить серьезно. Иначе он потеряет ее очень скоро. Чего никак нельзя допустить, потому что жизнь без мамы сразу утратит весь смысл. Если вообще в жизни есть смысл… В общем, надо лечить, а на лечение нужны деньги. Значит, надо устраиваться на работу. Но как, куда? Коля ведь ничего не умел.
Но Коле везло на хороших людей. Очередным благодетелем стал, как ни странно, бывший враг и обидчик, бывший одноклассник Костя Дроздов, который когда-то в детстве больше других дразнил и задирал «Олигофренко»… И вдруг проникся теплыми чувствами. Встретив Колю во дворе через неделю после его возвращения из армии, радостно его приветствовал, хлопал по спине и плечам, восхищался тем, какой Коля стал здоровенный и крепкий, — действительно подрос в армии еще на семь сантиметров и окреп, стал еще шире в груди, так что производил впечатление. Костя восторженно сказал: «Да ты не только стальной, ты еще и великан!» — и буквально силой затянул Колю в гости, пить пиво в компании еще двоих одноклассников и трех размалеванных визгливых девок. Сам Костя, надо сказать, выглядел не лучшим образом: стал каким-то худым и желтым, и даже волосы поредели… И даже как-то состарился. То есть выглядел никак не на свои двадцать. Плохо выглядел. И дерганый был какой-то, нервный… Зато одет хорошо, квартира набита дорогой техникой, и с деньгами явно проблем не имелось. А ведь родители у него были далеко не из самых обеспеченных. Значит, сам? Это здорово, когда сам… Сам на себя зарабатываешь, и других кормишь, и даже лишку остается! Коля сразу же проникся уважением к бывшему однокласснику. И, разумеется, сразу согласился, когда Костя предложил ему работу в той же охранной фирме, где сам работал менеджером.