В августе на местном рынке милиционеры расстреляли целую стаю собак — якобы потому, что они кого-то покусали. Коля не знал, правда это или собак оклеветали. В стае была кормящая сука со щенками. Уцелел только один щенок — совсем маленький меховой шарик. То ли в него не попали, то ли его не заметили… Собачьи трупы лежали под солнцем пол дня, только потом их забрали. И все это время крохотный щенок сидел рядом с телом матери и братьев, дрожал и плакал. Коля шел на рынок за фруктами для мамы… Ну а вернулся со щенком. Не мог Коля его бросить. Щенок вряд ли бы выжил один. Он совсем маленький был. Наверное, еще мать сосал, когда его осиротили. Колиной маме пришлось долго и старательно приучать щенка лакать из миски. Хорошо еще, щенок оказался тоже мальчиком… И вырос не очень большим. А то были бы у них с Тузиком серьезные проблемы. Или куча новых щенков, или постоянные кобелиные драки. Но зато новый питомец оказался жутко шкодливым! Никому от него покоя не было. Ни Коле, ни маме, ни Тузику, ни даже Мурке. Правда, Мурка умела спасаться от малыша на шкаф. Назвали его Барбосом. У Коли было не слишком богатое воображение в отношении собачье-кошачьих имен.
Коле очень нравилось, что теперь у него всегда были деньги. С деньгами он чувствовал себя сильным. То есть он всегда чувствовал себя сильным и прежде — физически сильным, — но деньги давали дополнительную силу. Возможность делать все, что захочется. Захотелось взять в дом кошку — бери! Захотелось собаку — бери! И еще собаку, и еще — сколько угодно! Потому что есть возможность их всех прокормить.
Или, например, Коля узнал, что соседка Ангелина Степановна — та самая, которая в детстве угощала его карамельками, — упала прошлой зимой, поскользнувшись у подъезда, сломала ногу, повредила позвоночник и вынуждена была уйти с работы. И так давно уже достигла пенсионного возраста, а теперь еще и потеряла возможность нормально передвигаться, и посему бедствовала на крохотной пенсии, и единственным грошовым приработком ее были уроки вокала, да и то — за дополнительные занятия предпочитали платить «действующим» преподавателям. Коле очень захотелось помочь единственному человеку, который когда-то его хоть немножко жалел. И, имея достаточное количество денег, Коля смог осуществить это желание!
Правда, он очень боялся, что Ангелина Степановна откажется, — она ведь из интеллигенции, а они все гордые и не принимают подачек от таких, как он… Но потом родилась здравая идея: Коля накупил пять кило карамелек, самых разных, ссыпал их в большую подарочную картонную коробку в виде ларца, а на дно положил триста долларов. И принес Ангелине Степановне в качестве новогоднего подарка. Напомнил ей про те карамельки, которые она когда-то ему давала… Потом сделал аналогичный подарок на 8 марта. И на День Победы. И на 7 Ноября. И снова — на Новый год.
Когда Ангелина Степановна пыталась робко протестовать: «Ну что вы, Коленька, не надо, зачем, я же вам даже не родная!» — Коля всегда отвечал с укором: «Брезгуете, Ангелина Степановна? А я ведь от чистого сердца… Вы меня карамельками угощали, теперь вот мое время пришло угощать…».
Ангелина Степановна брала коробку с конфетами и деньгами, и в выцветших глазах ее появлялись слезы.
А Коля уходил, чувствуя, как тепло и приятно стало на душе.
Единственно, с чем в Колиной жизни был полный облом, так это — с женщинами. Нет, конечно, он расстался с опостылевшей девственностью на первом же «субботнике», который ребята устроили местным шлюхам. И ему даже понравилось. Как и следовало ожидать. Хоть и было немного противно. Но молодость брала свое, голая и потная шлюха казалась не только гадкой, но и желанной, а вовремя предложенный Димой презерватив помог окончательно справиться с брезгливостью. Потом были еще «субботники»…
Однако Коля быстро понял, что со шлюхами ему не нравится. Он вообще хотел бы жениться и жить себе с одной женщиной спокойно, ребенка завести, чтобы все как у людей. Поборов скромность, поделился проблемой с Димой и Вадиком. Те вошли в положение и принялись знакомить его с хорошими девчонками. Но вот только «хорошими» эти девчонки представлялись только самим Диме и Вадику. Коля видел в них таких же шлюх. Только дороже и в моральном плане — хуже. Потому что те, которые на панели стоят, хотя бы ничего из себя не корчат и откровенно говорят, что за деньги продаются. А этим — якобы хорошим — тоже только деньги нужны были, подарки дорогие, а вовсе не Коля. Но при этом с ними нужно было вести себя вежливо, а они корчили из себя невесть каких высокородных графинь и даже смеялись над Колей, думая, что он настолько тупой, что ничего не понимает. А он все понимал.