Сначала все было хорошо. Доехали на машине до деревушки Духово — это оказалось ужасно далеко, Коля не думал даже, что в такую даль можно переться ради каких-то грибов. Но стоило войти в лес и первый гриб найти, как Коля понял, что его представления об этом предмете вообще сильно отличаются от Диминых или Вадиковых: давненько он не видел такого ажиотажа. Глаза у друзей горели, руки тряслись, оба то и дело радостно вскрикивали — словно дети, право слово. И в казино такой азарт не часто увидишь. Коля даже грешным делом подумал, что грибы какие-то особенные: он слышал, что некоторые наркоманы грибы жрут. Но Дима с Вадиком не были похожи на наркоманов. И грибы были самые обыкновенные. Это ближе к вечеру выяснилось, когда притомились, набили грибами привезенные с собой корзинки — мягкие такие, складывающиеся, китайцы их особым способом плетут, так что в рюкзак можно стопочкой штук пять положить, и еще место останется, — и устроили привал. Поставили палатку, разожгли костерок, грибные шашлыки стали жарить. Оказалось — очень даже вкусно. От свежего воздуха, движения и прохлады Коля здорово проголодался. И грибы пошли в охотку, и бутерброды, и водочка… Пить Коля не стал, его и так здорово развезло от свежего воздуха и усталости. Он в палатку завалился и вырубился. А Вадик с Димой еще долго сидели у костра и разговаривали про грибы. Предавались воспоминаниям, как в таком-то году в таком-то лесу нашли во-о-от такой груздь, и вовсе даже не трухлявый!
Коля проснулся среди ночи. Костер угас, Дима и Вадик дрыхли в палатке, тесно прижавшись друг к другу и к Коле, дыша перегаром. Коля выполз из палатки. Ночь была холодной. Висел густой туман. Коля пошарил в рюкзаках, нашел бутылку минералки. Выпил. Спать не хотелось совсем. Тишина в лесу стояла невероятная: плотная, звенящая, завораживающая.
А потом он услышал зов. Как во сне, но сейчас Коля не спал. И число было неподходящее для мистических встреч с зазеркальной родней. Да и где взяться в лесу зеркалам? Но Коля все равно встал и пошел на зов. И шел, пока не увидел радугу. В ночи между стволами деревьев сияло, переливалось радужное многоцветье.
За радугой стояла его зазеркальная мама: грустная, постаревшая, но все еще красивая. В длинной вышитой рубашке, в меховой безрукавке, с переброшенными на грудь длинными косами. Сегодня на голове у нее был золотой венец, украшенный крупными синими камнями, прямо как у королевы из сказки. И она манила Колю к себе.
Холодное стекло с серебряным напылением сзади — зеркало — всегда было преградой непреодолимой. А сквозь радугу Коля шагнул, как если бы ее не было. И из леса попал сразу внутрь шатра. Здесь все было, как он помнил: стены из узорчатой ткани, ковры и подушки на полу, очаг в середине, дым от которого поднимался вверх, в отверстие в крыше. Только все, что когда-то казалось огромным, вдруг сделалось маленьким.
Но шатер он оглядел потом. А в первый миг ничего Коля не видел, кроме женщины, которая стояла перед ним. Их больше не разделяли никакие преграды, и Коля наконец смог ее обнять, прижать к себе, потом, упав на колени, вжаться лицом в ее подол, а она гладила, гладила его по коротко остриженным волосам и шептала: «Ранаан, сын мой, мальчик мой, Ранаан», а Коля всхлипывал в ответ: «Неней, неней! Мама…»
Потом они сели рядом на подушки. И мама рассказала, что на самом деле он, Ранаан, родился вовсе не в деревне Краснозорино, у соблазненной заезжим студентом крестьянской девчонки, а здесь, в сердце Великой Степи, в мире, названия которому даже мама не знала, хоть и была она великой колдуньей Несбет, женой Бокана, короля степных варваров. А Ранаан был их единственным сыном, их надеждой и наследником, которому еще до рождения суждено было вершить великие дела… Мама показала свое гаданье: она бросала цветные клубочки через круглый шаманский бубен и смотрела, как лягут и сплетутся нити. Так она нагадала будущему сыну будущее величие. Так она предсказала утрату ребенка, которой они с Боканом тщетно они пытались избежать… Так же, на нитях и бубне, да на ткацком станке своем, колдунья Несбет нагадала сыну возвращение и нашла ему суженую.
— Враги твоего отца знали, как много ты для нас значишь. И они пытались похитить тебя. Они убили твоих слуг и нянек, но Годо, любимый пес твоего отца, схватил тебя и убежал. Мы долго тебя потом искали. Мы и предположить не могли, как далеко унес тебя Годо… До сих пор не понимаю, как это случилось, как умудрился он миновать столько миров, чтобы оказаться в самом странном из них! Но теперь — все позади, наконец-то позади разлука и наши страхи… Ты снова с нами. Ты возмужал. Ты освоил в своем мире воинское искусство, которого не знают у нас. Быть может, в этом заключался смысл твоего исчезновения? Все в божьих мирах имеет какой-то смысл. Сейчас я позову твоего отца, Агею и Рамилу, и мы объявим о твоем возвращении и отпразднуем…