Я попятилась, но Каэль меня остановил. Я настолько была ошеломлена увиденным зрелищем, что не заметила отвесный обрыв.
— Боже, пробормотала я. — Это нереально.
Сквозь дым я увидела тёмную фигуру, приближающуюся к нам. Когда человек прошёл сквозь серые завитки, помахал нам в приветствии. Он был одет в джинсы свободного покроя, свисавшие с бёдер. Оголённая плоть живота, где футболка не доходила до пояса джинс, привлекла внимание. Как и Каэль, он был стройным, но мускулистым. Поросль тёмных волос уходила под пояс, искушая. Я облизнулась. Призраки просто не могли быт такими сексуальными.
— А вот и он, — протянул Каэль. — Мой друг Эмбер.
Я знала об авиакатастрофе. Прочитала все отчёты. В самолёте не было ни одного Эмбера. И, как же он попал именно сюда? Я уставилась на приближающегося к нам парня — не совсем горяч, но мальчишески красив, чисто американский типаж. Такой, милый парень с серыми глазами, светлыми волосами, кривым — видимо последствия драки — носом, полными губами и угловатым подбородком.
— В списке пассажиров Эмбера не было, — заметила я.
— Да. Эмбер — смотритель этого места, — ответил Каэль. — Раз в году, духи из самолёта возвращаются и воссоздают катастрофу. Эмбер встречает каждого. Но, к сожалению, ни один из них не переходит на другую сторону.
— Погоди… Хочешь сказать, что здесь место привидений?
Вынос мозга.
— Да, — ответил Каэль. — Из-за халатности пилота и владельца лётной компании эти люди никогда не обретут покой.
— И что же делает Эмбер?
— Я объясню, что случилось, — сказал Эмбер, присоединяясь к нам. — Хотя они никогда не уйдут, я провожу их через события той ночи.
— У нас есть ещё один друг, — вставил Каэль. — Только он придёт позже. Так, мы дали Полу и Феликсу уже достаточно времени, чтобы пошалить.
Энергия, исходящая от обоих мужчин, потрясла меня. Возникло столько вопросов, но ребята правы. Солнце садилось, и тьма поднималась по тропе, по которой мы шли.
Как странно, что некоторые из этих событий попали на день солнцестояния, а остальные — нет. Катастрофа произошла 18 апреля 1952 года. Молодую девушку застрелили и протащили через каньон в середине лета. Пожар в детском доме, если верить сообщениям, произошёл осенью 1949 года. Я сделала мысленную пометку позже спросить, как такое возможно.
Когда мы пришли в лагерь, к Феликсу и Полу присоединился ещё один человек, который испускал чёртову ауру мира, и казалось, что смерть следует за ним повсюду. Если члены моей команды и чувствовали это, то не подавали виду. Парень был одет в чёрную толстовку с капюшоном, скрывающим в темноте. Одежда тоже была вся чёрная. Я остановилась в нескольких футах от костра, боясь приблизиться.
— Хватит, тупица, — приказал Каэль — Ты её пугаешь.
Парень во всём чёрном уставился на меня. Полный ужаса крик застрял у меня в горле. Я видела в его глазах — начало, конец, войну, голод… Смерть. Драматично, знаю, но у него были очень странные глаза. Один голубой, почти белый, а другой — жёлтый, как кошачий глаз. Он приподнял уголок рта в ухмылке, которая никак не стирала желание убежать и спрятаться, наполняющее меня. Что, блин, это за парень?
— Гаспар, — сказал он, протягивая мне руку.
— Не обижайся, но я поздороваюсь отсюда. — Рядом с Эмбер и Каэлем я в безопасности, они защитят меня. А этот парень, однозначно, уничтожит. Я знала это каждой клеточкой своего существа.
Он рассмеялся.
— Я не причиню тебе вреда.
— Сказал паук мухе, — парировала я.
На этот раз он рассмеялся громче, отчего я заткнула уши. Мне не понравился этот звук, в котором слышалось что-то демоническое. Похоже на то, как кричат кошки на фоне звука дробления щебня. Странное описание, но только так это можно передать.
Я посмотрела на Пола и Феликса, которые смеялись вместе с Гаспаром, казалось, не обращая внимания на этот звук.
— Они не слышат того, что ты, — заметил Эмбер. — Для них это обычный смех.
— Повезло же им.
Гаспар подошёл ближе. Магнетическое притяжение, которого я не испытывала ни с Каэлем, ни с Эмбер, поглотило меня. Будто душа пыталась отделиться от тела и полететь к нему. Я мысленно притянула к себе изодранные концы души, но они выскользнули из моих пальцев.
Потом я поняла, но слишком поздно, что этот мужчина — жнец, и это не игра слов. Он пришёл за мной. Я могла только убежать. Я благодарна уже за те годы, которые мне были даны. Меня слишком часто называли чудо-ребёнком. Хорошо ли этот жнец исполнял свой долг? И я не готова к смерти. У меня слишком много дел, я ещё должна столько увидеть. И хотела перестать экономить на жизни ради чего-то хорошего.