— Гидроакустический пост позволяет следить за перемещением потенциальных клиентов, — пояснил замполит. — Тот ещё на подходе, а его уже запеленговали и ведут. Определить номер постоянного клиента очень просто. В связи с индивидуальными особенностями каждого человека, которые включают: шаркающая походка, тяжёлое дыхание, жаждущее прохладного напитка, стоны и так далее, можно с уверенностью заявить, кто сейчас придёт, и максимально подготовиться, для очистки его карманов. Судя по шуршанию денег в кошельке, можно определить их приблизительное количество. Во всяком случае объём…
— А что там, в динамиках, позвякивает?
— Ордена, да медали, а не то, что ты подумал!
Совсем рядом разместилась радиорубка, обеспечивающая регулярный выход в эфир, с рекламными целями. Объявление, об открытии первого болотного казино, давно оглашало окрестности по громкоговорящей связи, не ограничиваясь УКВ.
— Пошли в бар «Гигатонна!» — предложил попутчику товарищ. — Забрасывай её долю и вперёд!
— Эх, форточка узковата — боюсь, не попаду…
— Пошли так, в полном вооружении.
Сзади слышался храп приближающейся валькирии.
— Эх, жаль, растяжку не успеем поставить! — отчаянно возопил первый товарищ.
— Когда меня похоронят, то яму, наверное, бетоном зальют.
— Чтобы не фонил?
— Чтобы не вонял!
Чуть не оставшаяся без денег, воинственная женщина, с разбегу накрыла маленькую компанию, пытающуюся сбежать на вольные хлеба, лишив вторую половину, её части его зарплаты.
Компьютерный пост жил своей жизнью, охватывая в единое целое, все процессы, происходящие на подводном ракетоносце. Сюда входили: управление перегонными процессами, слежение за стабильной работой «одноруких бандитов» и мухлевание с шариком, на столе рулетки, наблюдение за происходящим процессом через камеры видеонаблюдения — это только малая часть того, что было доверено электронному мозгу. Он беспристрастно следил за тем, как в носовых цистернах главного балласта поспевало бражное сусло, и при необходимости, отдавал команду на отправку полуфабриката в перегонный куб. Опекал сферическую антенну ГАК, подслушивая, что в ней аукается…
Где-то у ворот блокпоста, к велосипеду со сталкером, присобачили синей изолентой твёрдотопливный ускоритель, для скорейшего возвращения туриста домой…
…
Пробуждение замполита было тяжёлым, будто он и в самом деле, всю ночь проводил ревизию на подведомственном предприятии, по обеспечению населения развлечениями…
История восьмая
Пиявка
Утро следующего дня выдалось хорошим и ничего его не омрачало, кроме последствий вчерашнего появления волшебника, в голубом вертолёте. Из-за этого немного побаливала голова, но в целом было терпимо. Над баней вился дымок, подгоняемый из трубы лёгким ветерком: самогон, что ли курят, или другое чего — мастера традиционного расслабления, нетрадиционными методами. Почему ему так подумалось, полковник и сам не знал, но вспомнил — сегодня же банный день. Рядом с финансовой частью, по стене сарая стекало на землю странное пятно, не менее загадочного цвета. В какой-то момент, Головину, даже показалось, что лужа имеет лёгкое свечение и продолжает расширяться. Подошедшему заму, который тяжко вздохнул, от увиденной картины, он сказал просто и доходчиво, указывая на химическую реакцию:
— Так и поверишь, в существование аномалий.
— Брось! Это Шныга — опять какой-нибудь дряни нажрался и до клозета не дошёл.
— Чуть последние сапоги не разъело, — командир брезгливо посмотрел на подошву, — опять, что ли отмечал, пятый день рождения тёщи, за прошедший год?
— Или третью свадьбу шурина, — поддакнул замполит. — Он вчера так напился, что закуску топить приходилось — она сама не желала погружаться на дно желудка.
— А он не тем закусывал, что не тонет?
— В таком состоянии не мудрено перепутать, — вздохнул Горовенко. — Содержимое уже давно назад просится, но ни принципы, ни здравый смысл — не позволяли ему выплюнуть, питиё своё.
Распахнув дверь и войдя к финансисту, они застали удручающую картину. Григорий Андреевич Шныга умирал, как сайра, вытащенная из воды и, потому, лишённая привычной среды обитания. Рот беззвучно открывался и закрывался, пересохшие жабры постепенно, хоть и медленно, но уверенно, переставали выполнять свои функции.
— Надо что-то делать, — вяло заметил Головин.