предложения.
— Что делать-то будем? — спросил Бульдозер, отойдя от сна и полусонного состояния.
— Да ткни ты его, в задницу палкой! — предложил Пифагор.
В воздухе запахло мужеством и выгребной ямой.
— Надо восстановить равновесие, — заметил Баобаб, и они уселись у кастрюли, регенерируя вручную, пошатнувшееся здоровье.
— Ну что? — Бульдозер вынес на повестку дня вопрос к судьям, — побьём или нальём?
В глазах гостя, после такого заявления, чуть не погасла последняя искра надежды, но зажглась другая, вместе с появившейся тенью сомнения, в надёжности выбранного убежища. Сувенир с ноги жертвы экспериментальной медицины, не обещал ничего хорошего, своему истинному владельцу, сняв с Бульдозера беспочвенные обвинения.
— Да пёс с ним! махнул рукой Пифагор.
— С кем — с ним? — не понял Баобаб и показал рукой на висевшего, над кастрюлей, головастика.
— Да не с ним, а с рылом, — уточнил Пиф. — Тем более что свинину есть вредно.
Как они снимали чудо непроизвольной генной инженерии с живого бревна, это отдельная тема, для диссертации зверолова. Подманили, кажется, самогоном. К утру отряд пересёк границу и, миновав деревню, вышел к гастроному, где и узнал, ушам своим не веря, о том, что восточный фронт уже пьянствует на пропускном пункте. Вот тут то их и застало объявление по ретрансляции.
История шестая
Северный фронт
Отколовшийся от основных сил, рукав северного общества вышел на исходные позиции. Предварительный осмотр местности, выдал поразительные результаты: ограждение из колючей проволоки, на протяжении всего северного направления — отсутствовало напрочь. Кое кому это показалось подозрительным, так как в письме указывалось на невозможность проникновения обычным способом, но озвучивать, внезапно возникшие сомнения, он не стал. При более пристальном и детальном обследовании, выяснилось, что вся проволока и столбы, пошли на укрепление садово-огородных позиций, видневшихся неподалёку. Даже специфический окрас пограничных брёвен, не был замаскирован, выдавая их принадлежность, соответствующему ведомству.
Пока группа, таким образом, проводила изучение диспозиции сил противника, время подошло к обеду. Что делать дальше — неясно. Непонятно и поведение охраны, не весть куда запропастившейся. А был ли объект? Отпущенные на разведку часы, проходили в раздумьях, по поводу полной дезорганизации, при которой невозможно работать, ибо неясно, что может откаблучить наш человек. Бредя в никуда, товарищи вдруг услышали, как зашевелились ближайшие кусты, и оттуда, с рёвом выскочило нечто, имя которому, не придумано, с бешено вращающимися глазами.
— Ты кто?! — почти хором воскликнули псевдотуристы.
— Тушканчик! — огрызнулось чудище, с аппетитом оглядываясь по сторонам. Причём радиус обзора сверкающих глаз, не позволял, с достоверной точностью, определить объект вожделения — выбор был, явно, всеобъемлющим.
— Эй, псевдочеловек, а имя у тебя есть? — снисходительно уточнил Долговязый.
— Федя, — несколько растерянно, промычал монстр, растеряв начальный запас наглости.
— С юга, сюда направляется начальник общества охраны животных, — посвятил Сутулый Фёдора, в планы общественности. — Будет вас защищать.
— Ты, кого животным назвал?! — возмутился монстр.
— Федя, ты не смотри на меня, как на бутерброд, — предупредил его Сутулый, а Толстый добавил. — А не то, мы тебе метлу, в одно место, затолкаем.
— Может ему по репе настучать? — предложил Кащей.
Фёдор отступил шаг назад и занял выжидательную позицию, при которой, всегда можно сделать спасительный рывок к свободе, и обречённо пробубнил, себе под нос:
— Ну, почему никто не боится?
— Мы за свою жизнь и не такого насмотрелись. Подобного, может и не видели, но пострашней тебя есть, и втрое опаснее, потому что ничем не выдают свою маскировку, — произнёс Рыжий, по всей видимости, примирительную речь. — А так как, не видно, кто свой, кто чужой, получить удар в спину — плёвое дело.
— А кем ты раньше был? — спросил Похабычь, ни для чего — так просто.
— Дворником, — ответил Федя. — В тот злосчастный день, понесло меня к куму, в лабораторию за спиртом.