— Так что же делать? — спросил зам, сглотнув слюну и еле справляющийся с волнением.
— А ничего! — ответил командир, теперь уже подводного ракетного крейсера. — Говорят, служите, как служили. Эта ошибка произошла на заре всех неразберих, когда не пойми, чего делили.
— Да, хорошо, что не американским казино обозвали, — Пётр усмехнулся. — А может быть, наоборот, жаль. Гребли бы деньги лопатой, на законных основаниях. И вообще — штаб нам нашу лодку не собирается возвращать? Мы из неё игровой дом устроим, с баром и так далее.
— Согласен, а то денег нет, ни шиша.
— Пусть вернут нам нашу посудину, — твёрдо заявил зам, окончательно вправив челюсть на место.
— Вернут, — Фёдор Семёнович призадумался, сам не зная, для чего, и после некоторого раздумья, констатировал факт, который ему долго не давал покоя. — Я то думал, почему мы, в наших званиях — такие мелкие посты занимаем. А для лодки — в самый раз. 1-й ранг по статусу.
— Надеюсь, они нас переодевать не собираются? — Петру Васильевичу эта мысль претила, неся непозволительные расходы и длительную волокиту.
— Вроде нет, — успокоил его начальник. — Но не о том думаешь. Когда они нас заставят К-1 и К-2 сдавать, то есть ходовые упражнения, с ракетно — торпедными стрельбами, вот тогда попляшем.
— Где? — усмехнулся зам. — В нашем болоте? Тогда пусть штурмана
присылают.
— Угу! Билли Бонса!
— Да, поставили бы посудину на прикол — в камышах, — Васильевича, от скуки дальнего блокпоста, уже несло в морские просторы, за казённым, но по праву, ему, принадлежащим имуществом. — Есть же рестораны из парусников, забегаловки на пристанях, гостиницы, там же, а из ПЛ — ни одной. Наша первая будет. Размечтался, глаза закатил:
— Камбуз оставим без изменений — чего на кухне менять?
Ракетные шахты: пока, даже не знаю, подо что их приспособить, но аппетит приходит во время еды. А это уже на камбуз… Кубрики, то есть спальня и прочее, для матросского и старшинского состава: озвучивать не будем, но в принципе, можно и гостиницу организовать. На верхней палубе — летнее кафе. Кают-компания: казино, тотализатор, бар-ресторан и прочее. Ядерный реактор будет гнать самогон, горилку, что, в прочем — одно и тоже, только названия разные. Самое сердце атомной каши — для приготовления особых коктейлей. Например: «Свободный радикал», или «Весёлый рентген». Пойло, как пойло: подумаешь, моча слегка светится в темноте, вроде светомузыкального фонтана. Водяные цистерны отведём под запасы спиртного, и даже, их можно соединить напрямую с реактором, пока не знаю, для чего. Впрочем, из некоторых резервуаров устроим зимний бассейн.
— Ну ладно — хватит, — Головин встал, оглядел ещё раз помещение и беззлобно сказал. — Размечтался. Пойду по территории прошвырнусь — посмотрю, что да как.
История третья
Активная защита
Выйдя на улицу, он направился в сторону плаца, откуда только что, сильно бабахнуло. Подбежав ближе, Семёнович увидел двоих: старлея — снабженца Анютина и заведующего вещевым складом, прапорщика Петренко Василия Петровича. В воздухе носился запах гари и медленно оседали обрывки кевларовых нитей. Неожиданно, прозвучал ещё один сильный хлопок, после которого, мимо пролетела деформированная каска.
— Что за…?! — заорал Головин, не зная, что и думать о случившемся. — Какого…?!
— Всё спок, командир! — весело отозвался снабженец. — Это Петрович активный бронежилет изобретает — с количеством взрывчатки, никак определиться не может.
— Чего, активный бронежилет?! — Фёдор, аж рот открыл, от удивления, так и не привыкший, с утра, к неожиданным сюрпризам, — на кого броник? На танк? Слушай, Сергей, скажи этому изобретателю, что он не бронетранспортёр и, направленным взрывом, пулю не остановишь. Может, и можно, конечно, но взрыв распространяется во все стороны, с одинаковой динамикой, и «отдачей», равной главной противодействующей взрывной волне, ему все рёбра выломает, и не только их. А обед снизу выдавит, причём, с реактивной силой.
— Да, говорил уже, но он ни в какую, — ответил Анютин и добавил. — В последнее время, нашему вещевику, сны о смерти, сниться стали. Как бы не списали — по дурке.
— Какие сны? О чём? У нас тут тишина, и басмачей не предвидится.
— Да уж, Фёдор Семёнович, это точно! — старлей почесал затылок. — Он ещё бронежилет с динамической защитой конструировал: такими металлическими блямбами обвешался, что как средневековый рыцарь выглядел.