Псы вскинули головы и завыли. Протяжный звук рубанул по нервам.
Не успеть перезарядиться.
Не убежать.
Все, конец…
Когда внутренняя глыба льда раскололась, оставив после себя эту одинокую мысль, Тимур замер. Ему вдруг стало зябко и одиноко.
Тимур выпустил Ворожцова, тот осел. Вздрогнул, стал по инерции отползать дальше.
— Что же ты, — обронила Леся. — Нельзя…
Тимур так и не узнал, что «нельзя». Псы вдруг разом умолкли, и наступившая тишина ударила по ушам почище всякого воя. Леся осеклась. Остался только шум пульса в висках.
Собаки застыли. Постояли так секунду, обернулись, словно вновь ловили слышные только им звуки. Зафыркали и затрусили прочь, оставив убитого сородича лежать на холодной земле.
Тимур продолжал судорожно сжимать под мышкой разряженный ствол. Ворожцов наконец перестал возиться в грязи и приподнялся на локте, оглядываясь и соображая, что произошло. Левый рукав его куртки был изодран в клочья, сквозь бахрому ткани сочилась кровь.
— Сильно цапнули? — взволнованно спросила Леся, помогая ему встать.
Ворожцов не ответил, машинально поднимаясь на ноги и прижимая раненую руку к туловищу. Он смотрел не на девчонку, он смотрел на Тимура. Странно смотрел.
Тимур перехватил этот гремучий взгляд, спросил настороженно:
— Чего лупишься?
— Спасибо, — прошептал Ворожцов.
Тимур переломил ствол трясущимися руками. Он стыдился этой противной дрожи, но ничего не мог с ней поделать. Пальцы слушались плохо, адреналин все еще кипел в крови. Проворчал непослушным голосом:
— Случаи разные бывают.
— Спасибо, — повторил Ворожцов уже громче. — Если б не ты…
— Хорош сопли пускать, — обозлился Тимур, вталкивая патрон в ствол. — Ты куда прибор свой дел?
— Прибор? — Ворожцов непонимающе моргнул. Затем его взгляд наконец-то стал осмысленным. — А, ПДА… Выронил здесь где-то. Сейчас найду.
— Вот, держи, — помог подоспевший Мазила, поднимая из травы наладонник. — Покусали?
Ворожцов, казалось, только теперь сообразил, что его чуть на карнавальные ленты не порвали. Он засучил рукав и засопел, уставившись на прокушенное предплечье. Следы от зубов даже на вид были ужасны, из глубоких ран сочилась кровь.
Леся по-хозяйски отобрала у него ПДА и вручила Мазиле.
— Бинтовать надо, — сипло сказала она и закашлялась. — Аптечку дайте.
Тимур отметил, что девчонка хоть и побледнела от вида крови, но самообладания не теряет и в истерику не впадает. Молодчина. Он скинул рюкзак и вытащил аптечку.
— Мелкий, что на сканере? — спросил Ворожцов, стараясь не смотреть на изуродованную руку.
— Метки эти… — Мазила всмотрелся в экран. — Удаляются вроде.
— Все?
— Вроде. Вот, сам глянь.
Пока Леся поливала Ворожцову руку перекисью и смахивала пузырящуюся пену, он изучал показания прибора.
Тимур на мгновение почувствовал себя лишним: всем нашлось какое-то занятие, а он оказался не у дел. Но тут в мозгу вспыхнула очередная догадка.
Быстрым шагом Тимур подошел к Мазиле, посмотрел на ПДА. Ворожцов уже протянул здоровую руку и ткнул пальцем в одинокую метку у самого края экрана.
— Кто это? — спросил Тимур.
— Кто-то.
— Эти псы не за нами гнались.
Ворожцов кивнул:
— Они убегали от кого-то, а мы просто попались на пути.
Тимур не нашелся, что добавить.
— Убегали? — поднял голову Мазила. — Я много историй слышал про Зону, но чтоб целая стая вот так драпала… Кто может испугать такую свору?
— Тот, — сглотнул Ворожцов, — кто выше по пищевой цепочке.
— Готово. — Леся затянула узел. — Должно остановить кровь. Но скоро придется заново накладывать.
Тимур с содроганием заметил, насколько изменилось положение одинокой метки на сканере. Светлое пятнышко стало ближе к центральной точке радара, где, по логике, находились они сами.
— Идем к ангару, — велел он. — Хоть какое-то укрытие.
Ворожцов с сомнением покачал головой, но, видимо, ничего лучшего изобрести не сумел, поэтому возражать не стал. С треском оторвал висящий кусок рукава от куртки и жестом потребовал у мелкого наладонник. Тот разочарованно вздохнул, но отдал.
— Это здание на карте отмечено оранжевым, — предупредил Ворожцов. — Значит, там может быть опасно.
— Не опасней того, кто гонит стаю волкодавов, — отрезал Тимур и вскинул обрез. — Пошли.
Ангар был большой, двухсекционный. Вообще он выглядел странновато на фоне голого поля: ни подсобных строений, ни котельных, ни даже асфальтированной площадки возле приоткрытых железных ворот. Только ржавые рельсы, ведущие внутрь, и оборванные провода на вышках ЛЭП. Интересно, что здесь делали? Вагоны ремонтировали?