— Ясно. Наверное, ваша работа очень сложная.
— Сложная? Обычно она до скуки простая. Но в некоторые дни…
— Как они восприняли известие?
— Плохо. Но мы тут привыкли и к смерти, и к трудностям.
Взгляд Софьи был прикован к потрескавшейся дороге, по которой они ехали. Бесхозные подъёмные краны в доках — тёмные на фоне стального неба — постепенно приближались.
— Валень, отец Павла, дружил с Чедакиным. Так что для него это уже не первая утрата.
— А что случилось с Чедакиным?
— Он умер.
Они выехали на старую пристань, бар был прямо перед ними. Это было квадратное бетонное здание, отличавшееся от соседних лишь тем, что его окна не были закрыты ставнями и в их горел свет.
Софья остановила машину посреди дороги напротив двери. Видимо, раз машина была только у неё, она могла парковаться там, где захочет. В этом случае — рядом с ржавой подводной лодкой, рубка которой торчала из ледяной воды рядом с пристанью.
— Он застрелился.
Тем временем вечерело.
— Он говорил то, что на самом деле думал, а не то, что должен был думать. Нам это было приятно. Но мы его всё время предупреждали, все мы.
Когда они подходили к бару, из него послышался взрыв смеха, казавшийся неуместным среди этой печальной серой разрухи.
— И что случилось?
Софья шла впереди и не оборачивалась.
— Его вызвали в Москву, приказали выезжать следующим же утром. За ним вертолёт выслали. Он покончил с собой, чтобы избежать этого.
— Но откуда они узнали?
Это был совсем другой мир, тебя могли увезти и посадить за решётку, а то и хуже, просто за то, что ты высказал своё мнение. Роза не могла представить, как она или Доктор смогли бы выжить в такой обстановке. А уж её мама…
— Оттуда же, откуда они всегда узнавали, — в её голосе была горечь и злость. — Алекс Минин им сообщил.
На противоположной стороне доков, вдали от шума бара, вода с льдинками тихо плескалась о крошащуюся пристань. Сухой док, в котором осуществлялся ремонт подводных лодок, а их корпуса обследовались на наличие слабых мест и коррозии, был заброшен и залит водой. Одна из подлодок лежала в воде на боку, за прошедшие годы проржавев насквозь и опрокинувшись. Её поддерживал только тёмный корпус соседней подводной лодки.
Дальше был галечный пляж, а затем утёс, выступающий на краю залива. Волны бились об основание утёса, постепенно размывая его. Когда-нибудь они выбьют камень настолько, что часть утёса обрушится, и обрыв станет ближе к кругу камней.
Сергеев привёз Джека туда, где ожидали его подчинённые, на край доков. Они разбились на группы по три человека, у каждой группы был счётчик Гейгера.
— Полковник и Доктор считают, что утечки радиации нет, так что опасности быть не должно, — сказал Джек раньше, чем успел открыть рот Сергеев — пора было показать, кто тут главный. — Но нужно всё равно проверить, чтобы полностью исключить такую возможность.
— Радиационный фон довольно большой, товарищ капитан, — сказал один из солдат, уже включивший счётчик Гейгера, который немедленно начал щёлкать. — Пока что волноваться не о чем, но если уровень повысится…
— Далеко вы прошли? — спросил Сергеев, сердито глянув на Джека.
— Мы проверили склады по эту сторону пристани. А также сухой док, правда, он уже не сухой.
— А внутри подлодок? — спросил Джек.
Солдаты покачали головами. Эта перспектива у них энтузиазма не вызывала.
— Не думаю, что нужно залезать вовнутрь, — сказал Сергеев. — Мы можем провести измерения снаружи корпуса.
Джек подумал над этим.
— Ладно. Но если обнаружите превышение ожидаемого фона — проверить. Ясно?
Солдаты недовольно кивали. Джек повторил:
— Ясно?
— Так точно!
— Скоро стемнеет, так что давайте начинать.
Темнело быстро. Поэтому, если бы кто-нибудь и заметил тёмный силуэт, выползший из воды на галечный пляж, его бы приняли за тень. Если бы кто-нибудь и услышал, как существо плюхнулось на пристань, то подумал бы, что это волна разбилась о камни под утёсом.
В зале было шумно и накурено, как в пабе во время футбольного матча. При входе Розы и Софьи шум немного стих, но новость о прибытии новых людей уже распространилась по общине, так что это была только пауза, а не мёртвая тишина от удивления. Роза думала, что ей сейчас скажут «нам тут чужие не нужны», но, к её облегчению, все повернулись обратно, к своим рюмкам и разговорам.
Софья провела Розу к пустому столику в конце зала. По пути она помахала дородному мужчине за барной стойкой, и им сразу же принесли две стопки и бутылку.