— Как будто клякса, похоже на голубую медузу или что-то такое. С такими… щупальцами, понимаете?
— Вряд ли понимаю, — у Софьи голос был тоже нервный.
Но там ничего не было. Бледный свет фонаря выхватывал в снегу след, по которому что-то заползло на пристань, а затем поползло вдоль дороги. И ещё один, более глубокий след, где протащили что-то тяжёлое.
— Один из солдат? — спросила Роза. — Джек не мог связаться с ними по рации.
— Если бы это был солдат, он был бы не один, — заметила Софья.
— Значит, он не один. Возможно. Да откуда мне знать? — запротестовала Роза. — Нам нужно вернуться в бар.
Софья осветила фонариком дорожку. На снегу была только небольшая примятость, никаких следов ног. Почти как если бы кто-то снежный ком прокатил.
— Говоришь, оно светилось?
— Да.
— Но снег не растаял. Он просто придавлен и расползся в стороны.
— Значит, оно светится, но не горячее. Оно голубое было.
— Даже не тёплое. Здесь у нас несколько градусов выше нуля жарой считаются, — цокая языком, Софья размышляла. — Поэтому нам нужно, чтобы скорее заработал генератор. Не столько ради света, сколько ради тепла. Хотя в институте есть собственный генератор, если у нас других вариантов не останется.
— Джек всё наладит.
— Надеюсь, — она покачала головой. — Это чересчур, — пробормотала она. — Слишком рано. Я к этому не готова.
— А кто готов? — спросила Роза.
Софья, похоже, взяла себя в руки и приняла решение.
— Я хочу ещё раз взглянуть на круг камней, в котором мы нашли тело бедняги Павла.
— Что, сейчас? В таком тумане?
— На вершине утёса тумана может быть меньше. Он с моря идёт. Выше он не должен быть таким густым.
— Да даже если и так!
— Я хочу посмотреть, нет ли там похожих следов. Если подождать, их может засыпать снегом.
— Да их, наверное, уже засыпало, — сказала Роза. — А если и нет, то всё равно там военные топтались повсюду.
— Тебе со мной не обязательно, — сказала Софья и отвернулась. — Возвращайся в бар, если хочешь, там тепло и безопасно.
Роза вздохнула:
— Я с вами. Должен же кто-то высматривать эти злобные кляксы, пока вы в снегу ковыряетесь.
В десяти метрах от них загорелся фонарь. Его лучи рассеивались в тумане. Он помигал, словно пытаясь не погаснуть, а затем загорелся немного ярче. Это было хоть какое-то утешение. Роза увидела, что Софья улыбается. Но, из-за тумана и падающих на её лицо теней, на мгновение лицо выглядело гротескным. Словно улыбающийся череп. Затем она начала вставать, и эффект исчез.
— Ну, что же, пойдём, — сказала Софья.
Они поехали на одном из институтских джипов. Минин был за рулём, и большую часть пути молчал. И не только потому, что сосредоточился на высматривании в тумане дороги.
— У вас в связи с этим какая-то проблема? — спросил, в конце концов, Доктор.
— Даже несколько.
— Я возьму вину на себя.
— Это только одна из проблем.
— А какие ещё?
— Самая простая проблема — копать промёрзшую землю. Проблема посложнее — узнать, где копать.
— Кто-нибудь должен знать. Нам расскажут.
Минин тыльной стороной руки протёр лобовое стекло. Видимость от этого не улучшилась. Он сбросил скорость почти до пешеходной.
— Фёдор Валень знает. Он роет могилы.
— И как он это делает?
— Он строитель. В основном чинит прорвавшиеся трубы и здания ремонтирует. У него есть экскаватор.
— Ну, вот и хорошо.
— Павел Валень — его сын, — тихо сказал Минин.
— О… Ясно, — Доктор задумался. — Думаю, он будет рад помочь.
— Вам он, может, и будет рад помочь. Валень и я… я ему не нравлюсь.
Доктор повернулся и посмотрел на Минина.
— Вас никто не любит, — заметил он, а затем усмехнулся. — А я ему понравлюсь. Я всем нравлюсь. Гарантировано.
Разул тряпкой протирал руки от масла.
— Топливный шланг от основного бака засорился. Не удивительно, что ему так часто приходилось горючее доливать. Теперь должен проработать пару дней без моего участия.
— Будем надеяться, — сказал Джек. — Молодец.
Сергеев кивнул; похоже, это был максимум одобрения, который он высказать товарищу.
— Ну что же, идём обратно в институт, узнаем, кто вернулся. Мы не сможем ничего сделать, пока не наступит утро, и туман не рассеется.
— Если рассеется, — мрачно сказал Сергеев.
— Какой же ты оптимист, — сказал Джек.
Сергеев сердито на него посмотрел. Разул улыбался — его веселило их противостояние. Но когда он отбросил в угол замасленную тряпку, его улыбка пропала.