Воспользовавшись моментом, Мастер поднял ногу, чтобы зарядить мне в грудь прямым ударом.
Но в следующую секунду на вражеского Мастера с грохотом обрушился трёхметровый ветровой ястреб. Да, в этом бою я сражался отнюдь не в одиночку. Марат от души вложился в свою технику, припечатав отвлёкшегося на меня врага сверху.
Я уже был на ногах, удар в солнечное сплетение!
И Мастер падает как подкошенный, разжав правый кулак. С лёгким стуком на асфальт упал тёмный камешек. Изобразив упадок сил, я припал на колено рядом с поверженным противником. Благо больших актёрских способностей этот манёвр от меня не потребовал, я действительно был измотан и чувствовал себя отвратительно.
Ловким движением подобрав странный камешек, я незаметно сунул его в карман брюк. Ну а что — как тут иногда говорят: «что с боя взято, то свято». Однако непосредственно из товарного вагона мы взять ничего не сможем, ибо улики.
К поверженному Мастеру подлетел Марат и бесцеремонно задрал его маску до носа, а затем залез рукой мужику в рот.
Левашов извлёк изо рта поверженного врага капсулу с ядом, вернул маску на место и пальцем, вокруг которого завихрился ветер, надавил мужику на грудь чуть повыше сердца. Вот она — техника Мастеров и Гуру, временно блокирующая сердце жи́вы, а вместе с ним и возможность контролировать эту энергию.
Пока я оглядывался по сторонам, Марат связал врага ветровыми путами.
Мы почти победили. Треть наших бойцов теснила остатки «медведей», трое Наставников без видимых усилий сдерживали атаки охранников, не решавшихся идти на прорыв. Несколько человек отрядили проверять рты побеждённых на наличие капсул с ядом, Вадим развешивал огненные путы — в общем, всё при деле.
А специалист из министерства потрошил изъятый груз, который сейчас лежал в кузове грузовика.
— Есть подтверждение! — внезапно прозвучал его голос в динамике гарнитуры.
Какое облегчение! Нет, я не сомневался, что мы найдём здесь что-то запрещённое. Просто не хотелось застрять здесь надолго.
— Всем бойцам, сворачиваемся, — ровным тоном проговорил я в микрофон. — Эр, через тридцать секунд отбей!
Мне самому даже вмешиваться не пришлось — Марат приложил оставшихся слабаков-«медведей» воздушным ударом, а затем, пробежавшись по Наставникам, заблокировал им сердце жи́вы, параллельно накладывая стихийные путы.
Уходили мы теми же группами, что и пришли, только теперь ещё и помогали раненным товарищам. Дольше всех задержался на складе Марат. Он создал вокруг поверженных врагов, вагона и грузовика огромный воздушный купол. Охранники его не пробьют, а среди дружинников есть Мастер.
Мы пошли через небольшой лесок к полянке, на которой оставили машины.
Вместе с Костей — опытным осветлённым из «Белок», который гоняет моих братьев на тренировках, помогая Вадиму, мы тащили этого самого Вадима. Его ранили во время боя. Сейчас Наставник закрывал кровотечение частичным огненным доспехом, тратя на это массу сил и жи́вы. Бесчестный удар молнией в спину обернулся для моего товарища сквозной дырой диаметром в сантиметр. К счастью, жизненно важные органы оказались не задеты.
— Господин, позвольте вас подменить, — предложил Тамир, когда мы на бегу встретились с его отрядом. — Вы ранены.
— Нет, всё в порядке, — отозвался я.
— Костя, тогда тебя, — безапелляционно заявил Тамир.
Наконец-то спустя минуту мы добрались до машин. Третий отряд прибыл через двадцать восемь секунд, мы синхронно загрузились в автомобили и поехали в «Белку».
Ехали молча. Разговаривать не хотелось — хотелось отдохнуть. Однако по улыбкам на лицах, я видел, что ребята довольны победой.
И в первую очередь, конечно же, ратники Морозовых. Со мной в микроавтобусе их было четверо, включая Марата. Левашов и вовсе расплылся в улыбке до ушей, которую пытался скрыть, отвернувшись лицом к стеклу. Хотя эта улыбка больше напоминала оскал.
***
В «Белке» нас ждали пять медиков из Слуг Морозовых. Двух мужчин и трёх женщин привезли в бар тайно окольными путями на подменных машинах. Как, собственно, и ратников вчера вечером. Пусть слежки от Никонских и не обнаружено, до завершения конфликтов дополнительная конспирация лишней не будет.
Как только мы перевалились через порог бара, врачи начали осматривать раненых. Порывались и меня осмотреть, но так как видимых ран на мне не было, я не дался.
Отметив, что всё идёт своим чередом, я подошёл к Марату.
— Поздравляю с успешным завершением операции, — я протянул ему руку.
— Рано поздравлять, пока итоги неизвестны, — ответил он, споря больше из вежливости, ибо руку в ответ пожал.