— Вот здесь, ваша светлость, — дознаватель остановился перед пятой от входа дверью.
Я медленно выдохнул, отбрасывая лишние мысли. Прочувствовал Ауру, начал её потихоньку выпускать, крутанул в руке взятый с собой нож.
— Открывай, — произнёс я тихо. — За мной не ходить. И отключите запись, я стесняюсь.
Дверь со скрипом отворилась. Я увидел заросшего щетиной грязного мужчину в лохмотьях. Он поднял на меня глаза…
— А-а-а… — в ужасе заблеял прикованный длинной цепью за ногу пленник.
— Ну здравствуй, — проговорил я, входя внутрь.
***
Я вышел из камеры через тридцать семь минут. Грязный, подуставший и без ножа. И первое что увидел — благоговение в глазах шестерых людей. Даже Арсений, который часто раньше бывал под моей Аурой, проникся. Да чего уж, даже глава местной СБ, державший до этого на лице каменную маску, теперь стоял, приоткрыв рот.
— Мне бы помыться, — улыбнулся я.
— Да, ваша светлость! Уже все подготовили! — очнулся начальник базы.
Великий князь велел, значит. Ну да, он знает мои привычки. Хотя и не любит, когда мне приходится брать на себя роль дознавателя.
— Спасибо, — кивнул я. — И камеру убрать нужно.
Эсбэшник и дознаватель уже успели заглянуть внутрь. Они люди привычные. И быстро соображают — раз уж единственную в нашей компании сударыню аккуратно оттеснили от распахнутой двери.
С вопросами ко мне никто не лез. Даже Арсений, который был в комнате, пока я приводил себя в порядок и переодевался. Правда, он рассказал, как «торкнуло» стоявших под дверью слушателей.
— Нужно было видеть лица офицеров, когда раздались крики, а из-под двери вырвались золотые молнии!
Примечательно, что великий князь, не скрывавший своих чувств, обращался ко мне по имени. Мы с ним договорились, что если я к нему не обращаюсь «Арсений», то и он не называет меня «мой принц».
Чистый и умытый я вместе с великим князем вернулся в зал совещаний.
— Ну, Аскольд, тебе удалось узнать что-нибудь новое? — церемонно спросил Андрей Оболенский, когда занял место во главе слова.
— Да, отец. Правда, очень немного. Наёмник припомнил, что однажды слышал телефонный разговор начальника своей группы — Джозефа Корга. Не то с информатором, не то со связным. Вроде как они должны были встретиться у башни с часами. А называл Корг собеседника «Валь». Хотя, я думаю это из-за акцента, и, мне кажется, собеседник использовал имя «Валентин».
Когда я это рассказывал, оба СБэшника стали записывать мои слова. А затем подполковник принялся уже мне задавать наводящие вопросы. Запись видео, как я веду запрос, послушно делать не стали. Да и не смогли бы, я сам для надёжности уничтожил висевшую в камере камеру.
— Ваша светлость, вы случайно не использовали диктофон? — спросил подполковник.
— Увы, нет, — с виноватым видом соврал я.
— А что-то ещё удалось узнать? — вклинился глава дознователей, смотревший на меня теперь едва ли не с обожанием. Надеюсь, не попросит, чтобы я для его крохотного отдела провёл мастер-класс?
— Больше ничего нового, — на этот раз я не соврал.
— Ваша светлость, — глава СБ обратился к великому князю. — Если на этом всё, мы можем приступить к работе.
— Аскольд, тебе точно больше нечего сказать?
— Нет, отец, — отозвался я.
Новых сведений я подкинул СБэшникам сущие крохи. Но знавал я случая, когда и с меньшими зацепками удавалось распутать запутанный клубок.
Однако я очень удивлюсь и сильно порадуюсь профессионализму нашей службы безопасности, если им хватит условленного места встречи и, скорее всего, случайного имени, чтобы выйти на след сбежавшего две недели назад Гуру.
Ну пусть ищут. Я вообще рад, что вышел в люди не с пустыми руками.
Но основное блюдо я оставил на потом.
— Раз на этом всё, — посмотрев на захлопнувшуюся за эсбэшниками дверь, проговорил «отец», — Аскольд, не желаешь подробнее осмотреть базу?
— С радостью, папа, — отозвался я.
Почти час меня водили по базе, знакомили с ратниками, показали вертолёт и три БТР, использовать которые в черте города Оболенские могут лишь в исключительных случаях.
В общем, я провёл время с пользой. Слух о том, что княжич лично сражался две недели назад на шоссе, разлетелся уже по всем уголкам базы. И, судя по всему, продолжит разлетаться среди ратников княжества, обрастая новыми подробностями.
Наконец, пришло время уезжать. Мы попрощались с офицерами, сели в машину. Как и всегда, от передних сидений нас отделяла звуконепроницаемая перегородка.