В какой-то момент от рассказа Валерии у меня появилась обонятельная галлюцинация. Сработали рефлексы из прежней жизни. Я почувствовал запах денег.
— А разве нельзя, например, заключить договор с аномальщиками на утилизацию этих тушек, и спокойно торговать изделиями из экзотических шкурок? — спросил я.
— Да, заготовительные артели так и делают, — согласилась Лера. — Вот только у них есть квоты, какую часть сырья они могут использовать по своему усмотрению.
— А им хочется больше? — улыбнулся я. — Дай попробую догадаться! Самые предприимчивые придумали добывать особо ценные шкурки самостоятельно?
— Именно, — кивнула Лера. — Вот только…
— Обычный человек в аномалии долго не протянет, — закончила за неё Майя. — Точнее, выживание в аномалии — лотерея.
— В открытом доступе нет даже информации, почему так, — развела руками Лера.
— Нужны аномальщики, прошедшие базовую подготовку, но не «засвеченные», не ставшие кадровыми, — сделал я очевидный вывод. — Ииии?
— Таких как раз и готовят в учебной части, — объяснила журналистка. — Те, что не сдали экзамен. У меня ничего не сходилось, пока не случилась эта ваша история с крысами. Вы день на тот момент не закончили обучение, а крыс остановить смогли. Да и меня когда на экзамене прокатили… вы видите в темноте, двигаетесь с какой-то нечеловеческой скоростью, реакция… И я поняла — даже не закончившие подготовку курсанты могут работать в аномалии. Всё, что нужно, чтобы не попасть после этого на службу — это завалить экзамен!
Мы с Майей переглянулись. Мы-то понимали, что все эти чудесные способности прекрасно лечатся антибиотиками. Ну или сывороткой, или ещё чем-то. В общем, вернуть аномальщика к обычной человеческой норме — это один укол. Который всем, кто экзамен не сдал, обязательно сделали. Но только журналистов там тогда уже не было, и Лера про сыворотку ничего не знает, да и те, кому её поставили — тоже вряд ли понимают, что это такое. Может, и догадываются, но догадки не аргумент.
Так что все, завалившие экзамен, вышли из учебки обычными людьми, а не аномальщиками-недоучками.
— А ты не пробовала с этими выводами обратиться в шестой отдел? — спросила Майя у Леры, а заметив мой непонимающий взгляд, добавила: — Который экономическими преступлениями занимается.
— В том и дело, что преступления-то никакого и нет, — вздохнула Лера. — Обращалась я в шестой отдел. Там про эту полулегальную деятельность знают, и смотрят на неё сквозь пальцы. Потому что добытчики работают там, куда у аномальщиков рук не хватает дотянуться. Или когда сразу несколько аномалий появляется и дежурная часть разрывается, не успевают.
— То есть они такие добровольные помощники, которые делают нашу работу и забирают себе трофеи? — уточнил я. — Тогда в чём проблема? Или они налоги не платят?
— А вот это я и хочу выяснить, — Лера откинулась на спинку стула. — Считайте, мне интуиция подсказывает, что здесь что-то не чисто. Работа в аномалиях опасна, что будет с ранеными, кто их будет лечить? Или кто будет платить пенсию семьям погибших? А если они оттуда какую-нибудь заразу принесут? Или какого-нибудь опасного питомца, вроде динозаврика?
Она метнула взгляд в сторону Чарли. Ну да, если от выжил в нашем мире, то и другие могут, тем более рептилии.
— Лера, понимаешь, — начал объяснять я, — не могут те, кто не прошёл курс полностью, работать такими добытчиками. Для этого есть причина. Всё, что ты видела, работает, пока ты в структуре. Вышел за ворота — всё, ты обычный человек.
— Хочешь сказать, в учебке из вас не делают сверхлюдей? — прищурилась Лера.
— Нет, не делают, — ответила Майя. — Можешь думать что угодно, но это засекреченная информация, и мы тебе ничего рассказать не можем. Но будь я на твоём месте, я бы присмотрелась к тем, кто попадал в аномалии и выжил, из числа бывших военных особенно, да и охотников. У кого уже есть нужные навыки.
— Ладно, я поняла… — Лера заметно сникла. — Но если вдруг появится что-то не секретное — расскажете?
— Не секретное расскажем, — кивнула Майя.
Лера ушла, а Майка, закрыв за ней дверь, просто взорвалась.
— Нет, ну ты видел? Она что хотела, чтобы мы ей секретные сведения разболтали? Ишь, хитрая какая!
— Она ведь не знает, что там секретное, а что нет, — попытался я её урезонить.