— Тише, mon cher*, мы же не хотим помешать этой прелестной паре в их игре? — вновь раздался томный шепот.
* мой дорогой (фр.)
Фрэнк сглотнул и взял себя в руки, вернув затуманенный взгляд к паре у камина. В этот момент глаза его расширились, так как, судя по неторопливому поступательному движению бёдер любовника сверху, они приступили к самому интересному. Юноша под ним лежал, распутно раздвинув колени. Его тонкие пальцы, унизанные дорогими перстнями, с силой впивались в чужие округлые ягодицы. В него входили медленно и неторопливо, и с каждой секундой этого зрелища у Фрэнка всё сильнее замирало сердце, потому что наравне с тем, что разворачивалось перед глазами, он чувствовал, как Джерард начал спускаться рукой к требующему прикосновений пульсирующему паху. Вот он добрался до твёрдого бугорка под тканью, полностью накрыв его ладонью, и Фрэнк сладко выдохнул, отдаваясь во власть этого невыносимо приятного ощущения. Джерард остановил движение руки, вызывая внутри волну неудовлетворения, заставляя Фрэнка прикрыть глаза и хрипло простонать:
— Ещё… Умоляю вас, ещё…
— Только если вы не будете закрывать глаз, mon cher, — ответил Джерард, несильно сжав плоть Фрэнка пальцами, от чего тот сладко вздрогнул всем телом, пересиливая себя и шире распахивая ресницы. Сердце в груди колотилось так сильно, что грозилось выскочить и упасть на паркет им под ноги.
Юноши, распластанные на шкуре, безоглядно упивались друг другом. Их тяжёлые вздохи и тихие шлепки щекотали и без того натянутые нервы Фрэнка. Джерард стянул зубами атласную перчатку и откинул её на пол; он справился с завязками вельветовых бриджей за какие-то мгновения и тут же скользнул ладонью в складки ткани. Долгожданное ощущение прикосновения тёплых пальцев к перевозбуждённой, налитой эрекции выбило из Фрэнка низкий стон. Он пытался смотреть, не отводя глаз, как юноша на шкуре с каждым толчком всё сильнее и несдержаннее вбивается в тело своего любовника, как тот, обхватывая в ответ его талию лодыжками, требует ещё более сильного, глубокого проникновения, — но глаза закатывались сами собой. Джерард вёл свою развратную игру с его эрекцией в складках ткани распущенных бридж, от чего Фрэнк был готов разрядиться в любой момент, но, словно улавливая это состояние, чуткие пальцы подхватывали и чуть сжимали мошонку, чтобы не дать ему излиться слишком рано.
— Не сейчас, mon cher, ещё немного. Посмотрите, как прекрасно выглядят люди, занимающиеся любовью. Это непередаваемое зрелище, правда? — Джерард снова сжал основание его эрекции, не дав сладостной волне разрядки прокатиться по телу Фрэнка. От досады тот сильнее стиснул край портьеры, выдыхая разочарованный стон.
Любовники становились все более неистовыми в своих движениях и не сдерживали стонов, на белой спине расцветали красные полосы от ногтей. Неожиданно любовники переменили позу. Теперь они сидели, сплетясь в страстном объятии, и страстно целовались, не переставая хаотично двигаться. Один заботился о другом, лаская его просящую плоть, так же, как сейчас Джерард, тесно прижимающийся к спине Фрэнка, подводил его к кульминации сладкими движениями своей руки.
Вот юноша сверху, запрокидывая голову, испустил невыразимо сладкий, протяжный стон, и его любовник с силой стиснул его тело, совершая несколько заключительных движений, утыкаясь носом в беззащитную шею. Джерард языком проскользнул в ухо Фрэнка, страстно и глубоко вылизывая его, и наконец позволил излиться. Фрэнк содрогнулся от невероятно яркого, такого долгожданного финала, судорога раз за разом прошла через всё его тело, пронзая тысячей иголок, то отступая, то накатывая с новой силой; и он стонал, не в силах держать язык за зубами, но маска приглушала этот крик души и измождённого эротическим напряжением тела.