****
История, рассказанная Джерардом, вещала о баронессе Фон Трир, что начала поиски помощника по приютам почти сразу после смерти любимого мужа, не желая оставаться одной. По своему супругу баронесса очень горевала, почти год нося траурное платье и чёрную вуаль. Но, как назло, встреченные дети ей совершенно не нравились, все они были шумными и капризными, а Шарлотта оказалась не готова к такому. Уже к вечеру, отъезжая от очередного приюта ни с чем, она случайно заметила юного мальчика, читающего книгу под дубом неподалёку и не обращающего внимание ни на что вокруг, и на миг её сердце замерло. Поэтому она, не раздумывая, забрала тринадцатилетнего подростка с собой, сделав его своим помощником.
Сейчас Фрэнк знал, что роль управляющего по делам поместья далеко не единственная для Люциана. Он также помогал баронессе справляться с делами производств — наследством мужа — и неплохо приумножал капитал. Фрэнк не сомневался, что около года назад, когда Люциан стремительно возмужал и стал выглядеть, как уверенный в себе молодой человек, а не подросток, ему пришлось взять на себя и некоторые другие обязанности более интимного характера. Впрочем, это никого не волновало: фактически, он, как и Фрэнк для Джерарда, был почти собственностью баронессы, и, приди ей в голову спать даже с тринадцатилетним мальчиком — никто бы и слова не сказал.
По странному стечению обстоятельств, тридцатилетний Джерард и Шарлотта, которой было немного за сорок, были очень близкими друзьями. Именно друзьями, Фрэнк готов был поклясться в том, что между ними ничего не было. По крайней мере, сейчас. Возможно, когда-то в прошлом их пути пересеклись именно благодаря особенностям службы Джерарда, но об этом времени Фрэнк ничего не знал. Тогда он был ещё ребёнком. Сейчас же эти двое часто встречались, проводя вместе вечера за игрой в преферанс или шахматы, читая друг другу книги вслух или изредка выезжая в свет, чтобы посетить выставку или оперу. Джерард обожал Шарлотту сверх меры, испытывая к ней очень тёплые чувства, почти сыновнюю любовь. Фрэнк, положа руку на сердце, разделял его взгляд. Шарлотта была такой яркой, зрелой, настоящей. Не оглядывалась на чужое мнение и не лицемерила. Более того, баронесса была умна и получила очень хорошее разностороннее образование в молодости, что позволяло ей свободно говорить на трёх языках и вести интересную беседу почти на любую тему, начиная с политики, экономики и заканчивая философией и религией.
****
Джерард любил Шарлотту и считал, что почти ни в чём не уступает ей, разве что был он моложе и образование своё получил не вот разномастных учителей, а из сотен прочитанных книг, самостоятельно, иногда — тайком подслушивая лекции под дверью, когда еще зарабатывал на жизнь тем, что мыл полы и убирался в стенах Парижского Королевского Университета. Ему пришлось пройти тогда через несколько кругов ада, чтобы убедить главного ректора в том, что семнадцатилетний оборванец достоин этой должности. Но сейчас Джерард не жалел ни о чём, всё это было лишь прошлым, лишь ступеньками к тому положению, что он занимает сейчас. Теперь у него было поместье, пожалованное самой королевой ему и наследникам фамилии, фактически — родовое гнездо, в прошлом бывшее домом для какого-то разорившегося знатного рода, потерявшего всякий вес при дворе. У него была прислуга, пусть всего три человека, включая Фрэнка, но они были преданы ему всей душой, вплоть до самопожертвования, если бы это потребовалось.
Поль — садовник, дворецкий, сторож и на все руки мастер, когда дому требовался мелкий ремонт, — был мужчиной почтенного возраста, знавшим поместье Джерарда ещё со времён своего детства. Он прослужил в нём всю жизнь и, когда старые жильцы съехали, отправив его на все четыре стороны без жалования, просто сполз по стене и, сидя на ступенях, заливал слезами и вином свои уже седеющие бакенбарды. Всю жизнь он посвятил этим людям, их детям, этому дому… И оказался лишним, обузой, когда пришла беда. Он был твёрдо намерен сидеть тут, пока вся его боль и обида на эту несправедливую жизнь не выльется наружу, а потом повеситься где-нибудь на видном месте, чтобы хоть как-то насолить новому хозяину этого дома, которому наверняка не будет дела до немолодого дворецкого, оставшегося без всего. Ему казалось, что жизнь кончена: кто возьмёт в дом старого камердинера, у которого даже нет достойного костюма, чтобы выйти навстречу к новому хозяину? Он выглядел как вор и нищий и прекрасно понимал это. Слава Богу, что после нескольких часов оплакивания своей судьбы он настолько выдохся, что уснул в той же позе и проспал до утра, открыв глаза только тогда, когда экипаж Джерарда уже подъезжал к его новому дому. С этого момента, со встречи с Джерардом, у Поля началась его вторая жизнь.