Наступает вечер пятницы, я сижу на кровати, скрестив ноги, и создаю план для игровой комнаты, когда Анджело проскальзывает в дверь. Мое сердце бьется с удвоенной силой, как всегда, когда он возвращается домой. Это смесь облегчения от того, что он вернулся целым и невредимым, и волнения от того, что я могу почувствовать его тепло рядом с моим.
Он ослабляет галстук и устраивается позади меня, перегибаясь через мое плечо, чтобы полюбоваться моей работой.
— Когда ты перестанешь приклеивать и резать, а начнешь по-настоящему заказывать мебель?
— Когда ты согласуешь мои идеи!
Его смешок глубокий и хриплый.
— Я уже говорил тебе, детка. Что бы ты ни захотела сделать, мне это понравится.
— Ммм, — я извиваюсь в его объятиях и нежно целую его в губы. — У тебя сегодня хороший день?
— Он ещё не закончился.
Мое сердце замирает на несколько секунд, но я стараюсь придать своему тону беззаботность.
— Нет?
— Не-а. У меня встреча с начальником порта в Ржавом якоре.
— О.
— Хочешь пойти?
Мое разочарование немедленно перерастает в возбуждение.
— По-настоящему?
— Да, ты дружишь с девушкой, которая там работает, верно? Это территория Ямы, и мои люди будут там.
— У-у-у! — я вскакиваю на ноги, пинком отбрасывая стопку журналов в сторону.
Анджело откидывается на подушки, с удивлением наблюдая за мной.
— Черт возьми, можно подумать, я веду тебя на бал.
— Больше никаких балов, пожалуйста, — стону я, ныряя в шкаф и снимая с вешалки пару джинсов.
— Я никогда больше не хочу видеть бальное платье.
— Договорились, — протягивает он, поднимаясь на ноги и шлепая меня по заднице по пути к двери. — Встретимся внизу.
Пять минут спустя он ждет меня у подножия лестницы со стаканом в одной руке и одеждой в другой.
— Возьми, — требует он, протягивая мне стакан. — Это горячее какао.
Я прижимаю его к своей груди.
— Ты приготовил это для меня?
— Да, — мрачно бормочет он. — Но я, черт возьми, не шеф-повар. Нам нужна кое-какая помощь, нескольких горничных и ассистентки будет достаточно. Шарф, — он обматывает его вокруг моей шеи и крепко затягивает. — Шапка, перчатки, пальто.
— Господи, Анджело. Мы идем в бар, а не кататься на лыжах.
Он набрасывает пальто мне на плечи и тянет за лацкан, притягивая меня для глубокого поцелуя.
— На улице холодно.
— Кто бы мог подумать, что Дон Коза Ностры может быть таким милым?
Он наклоняется, чтобы обхватить мою ягодицу, и сильно сжимает.
— Ещё раз скажешь это, и я напомню тебе, что это не так, — рычит он с огоньком в глазах.
Машина уже прогрета, и, проскальзывая внутрь, я с надеждой заглядываю в бардачок. Конечно же, Анджело добавил в него немного британских Wine Gums, которая мне так нравится. Его рука тяжелая и собственническая на моем бедре, пока мы проезжаем небольшое расстояние, окруженные двумя машинами с людьми Габа внутри. Подъезжая к Ржавому якорю, я чувствую покалывание в груди от волнения, я чувствую себя почти так, словно снова стала нормальной. Не провожу пятничный вечер за душным столиком с людьми, которые ненавидят меня так же сильно, как я ненавижу их, а в баре, тусуясь со своими друзьями.
Только на этот раз у меня есть мужчина, который следит за каждым моим движением.
Тепло касается моего лица, как только мы заходим внутрь. Рука Анджело сжимает мою, но я отдергиваю ее в тот момент, когда узнаю знакомое лицо.
— Билл!
Я подбегаю и обнимаю папиного лучшего друга. От него пахнет сигарами и кожей, и на меня накатывает ностальгия по детству. Я не видела его целую вечность. Он по-прежнему навещает моего отца в заповеднике почти ежедневно, но всегда в другое время.
— Моя маленькая Рори! Боже мой, как у тебя дела? — говорит он, обнимая меня.
Когда я оборачиваюсь, взгляд Анджело прищурен, он наблюдает за нами из дверного проема.
— Анджело, познакомься с Биллом. Он лучший друг моего отца.
Его губы подергиваются. Он делает шаг вперед и протягивает Биллу руку для пожатия.
— Лучший друг отца и начальник порта. Дьявольская Яма действительно маленькое местечко.
Я оборачиваюсь, широко раскрыв глаза.
— Ты теперь начальник порта, Билл?
Он ухмыляется.
— Конечно.
Пригвоздив Анджело хмурым взглядом, я говорю: — Ну, тогда тебе лучше быть с ним поласковее, — погрозив пальцем, я направляюсь к бару. — Я наблюдаю за тобой.
Он недоверчиво качает головой, вероятно, не привык к тому, что его девушка подрывает его авторитет в начале встречи. Прежде чем я успеваю причинить ещё какие-нибудь неприятности, я сажусь на одно из кресел у бара и звоню в звонок. Проходит несколько мгновений, прежде чем Рэн выходит из подсобки. Она застывает от удивления, затем ее лицо расплывается в широкой улыбке.
— Рори Картер. Нам столько всего нужно наверстать.
Я издала веселый смешок.
— Да, можно и так сказать. Но сейчас, не могла бы ты просто сделать мне мой обычный спритцер с белым вином, и мы могли бы притвориться, что все так, как было раньше?
— Конечно.
Она со стуком ставит бокал на стойку бара и указывает на вывеску над своей головой. Она пожелтела и покоробилась по краям, но все знают, что на ней написано, потому что она висит здесь столько же, сколько Рэн здесь работает.
Если вы выпили более двух напитков, необходимо передать ключи от вашей машины персоналу.
— Это касается и твоего устрашающего парня, — она кладет ладонь на стойку и смотрит на него. — Если только это место не принадлежит ему. Или принадлежит? Теперь он мой босс?
— Честно? Я понятия не имею. Но не волнуйся, на самом деле он милашка.
Ложь.
Я оглядываюсь, и, хотя он увлечен разговором с Биллом, его взгляд перемещается на меня. Он подмигивает, и в моей груди вспыхивает фейерверк. Пытаясь скрыть улыбку, я делаю глоток вина и снова поворачиваюсь к Рэн.
— Итак, что я пропустила в Яме?
Она барабанит пальцами по барной стойке и задумывается.
— Да ладно, ты же все знаешь!
Это правда. Не только потому, что она работает в Ржавом якоре, но и потому, что она всегда бывает в Бухте Дьявола. В этих краях ее нежно называют Доброй Самаритянкой, потому что после своей смены она садится в автобус до Бухты Дьявола и остается на главной улице, пока не закроются все бары и клубы, раздавая шлепанцы и воду пьяным туристам и вызывая такси для тех, кому это нужно. И так каждый вечер.