— Вот и он, — бурчит Альберто. — Мой любимый племянник. Ты всегда приходишь, не так ли, малыш? Ты бы никогда меня не подвел.
Позади меня шаги Анджело затихают. Я поднимаю взгляд на Альберто и понимаю, что он смотрит на Анджело, отчаянно пытаясь донести до него что-то неуверенными глазами.
Взгляд Данте переходит с одного на другого и темнеет.
— Ты издеваешься надо мной, да? Анджело никогда тебя не подводил? Он буквально повернулся спиной к Наряду. Оставил Дьявольскую Яму полностью незащищённой. Что, черт возьми, ты имеешь в виду, он никогда тебя не подводил?
— Анджело держит свое слово, сынок. Он сказал, что пойдет прямо, и он это сделал. Знаешь, что еще? Он не спрашивает моего гребаного разрешения на каждую мелочь. Он увидел, что этот парень, Макс, был стукачом, и разобрался с этим. Разве не так, малыш?
Анджело хранит гробовое молчание, как хищник, оценивающий свою добычу. Он отодвигает стул слева от меня, но Альберто поднимает руку.
— Нет. Сегодня ты будешь сидеть здесь, Анджело, — он указывает на место Данте. — Ты тут должен сидеть, Порочный, — ворчит он на дно своего бокала. — Это всегда должен был быть ты.
— Что это должно означать? — Данте рычит, поднимаясь на ноги.
— Данте...
— Заткнись, Тор. Я хочу услышать, что скажет отец.
Все взгляды выжидающе устремляются на Альберто. Кроме моего. Я сосредотачиваюсь на скатерти и умоляю землю разверзнуться и поглотить меня.
— Он должен был быть моим Младшим боссом. И если бы он остался здесь, это именно то, что я бы ему предложил.
— Я не буду ничьим Младшим Боссом, — вмешивается Анджело. Его голос настолько спокоен, что по комнате мгновенно пробегает холодок.
Альберто делает паузу, а потом переводит взгляд на него.
— Ты прав. Ты был рожден, чтобы быть лидером. Из нас с тобой получилась бы отличная команда. Мы бы создали ещё более могущественный Наряд, — его веки опускаются, но он быстро берет себя в руки и снова их открывает. — Никогда не поздно это наверстать, малыш. Особенно, если ты подумаешь о моем предложении...
— Каком предложении? — Данте рычит. Когда он не получает ответа, он поднимается на ноги. — Вы двое заключаете сделки за моей спиной? — он поворачивается к Тору. — Ты, блять, знал об этом?
— Не спрашивай меня, в наши дни я ничем не лучше мальчика на побегушках, — бормочет он, вытаскивая из верхнего кармана пачку сигарет и направляясь к патио. Оконные стекла дребезжат от силы его удара.
В комнате становится тихо, единственный звук доносится от пианино. Взгляд Данте обжигает весь стол, прежде чем снова падает на его отца.
— Ты пьян, — усмехается он. — И я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты несешь чушь всю ночь. У меня есть дела поважнее, например, руководить всей организацией, пока ты утопаешь в выпивке и женщинах, которые годятся тебе во внучки.
Когда я прихлебываю через соломинку, из-за разбитой губы по подбородку стекает слюна. Я ловлю ее тыльной стороной ладони. Данте смотрит на меня с отвращением .
— Удачи, Аврора. Хуже, чем рождение в этой семье, может быть только заключение брачных уз с ней.
С этими словами он выбегает в вестибюль, и через несколько секунд хлопает входная дверь.
Тор просовывает голову внутрь, щелчком выбрасывая окурок в сторону пляжа.
— А потом их стало четверо.
Здорово. Я допиваю остатки коктейля и обвожу комнату взглядом в поисках официанта, но даже они сегодня прячутся. Несмотря на настояния Альберто занять место Данте, Анджело опускается на стул рядом со мной.
— Ты в порядке? — его холодные костяшки пальцев скользят по моему бедру, мгновенно согревая нижнюю часть моего тела. Но я заставляю себя не обращать внимания на это чувство, игнорирую его и сосредотачиваюсь на обоях. Его пристальный взгляд тяжело опускается на мою щеку, но он больше не произносит ни слова.
На стол выносят закуски. Лимонно-чесночные гребешки подаются с крошечными вилочками. Мы молча наблюдаем, как Альберто голыми руками запихивает одну в рот, а другую роняет на пол. Анджело хватает за запястье проходящего мимо официанта и притягивает его достаточно низко, чтобы прошептать ему на ухо.
— Прекрати наливать ему.
— Но…
— Прекрати наливать ему, или я отрежу твою гребаную руку.
— Я немедленно займусь этим, signore.
Тор одаривает меня веселой улыбкой и устраивается на своем месте, как будто готовится к шоу. Я чувствую то же, что и он, напряжение, витающее в воздухе, и оно может выплеснуться наружу в любой момент. Хотя, пока он хочет билет в первый ряд, когда это произойдет, я хочу убежать и спрятаться.
Без предупреждения тяжелая рука Альберто опускается на мое бедро, заставляя меня вздрогнуть. По другую сторону от меня Анджело замирает, затем издает резкое фырканье.
— Давайте произнесем тост, — бурчит Альберто. Он так пьян, что не понимает, что сейчас потягивает воздух из пустого стакана. — За мою будущую жену.
С саркастической ухмылкой Тор поднимает свой бокал.
— За Аврору, — тихо бормочет он. — Единственная цыпочка, достаточно глупая, чтобы выйти замуж за мерзкого старого пьяницу, чтобы спасти несколько акров земли.
Я моргаю. Он знает? Откуда, черт возьми, он знает? Я думала, Данте был единственным членом клана Бухты, который знал, что я выхожу за него замуж не из-за его денег. Прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы спросить, Альберто снова ударяет кулаком по столу.
— Поторопитесь с основным блюдом, — орет он в сторону кухни. — Я хочу пойти и трахнуть свою будущую жену!
Моя кровь стынет в жилах, но щеки пылают жаром. Вот и все. Я знала, что это только вопрос времени, когда Альберто снова обратит на меня свое внимание. Я закрываю глаза, готовясь к нападению унижения.
— Иди спать, Альберто.
Угрожающий тон в голосе Анджело заставляет меня приоткрыть рот.
— Что ты сказал, малыш?
— Анджело, не надо...
Но он уже поднимается на ноги, и мой крошечный протест остается без внимания.
— Иди спать, — его костяшки хрустят у меня над ухом. — Или я сам тебя уложу.
Мои пальцы сжимают подол платья. Напряжение теперь ощутимо, густое и горькое, и я боюсь, что если сделаю вдох, то подавлюсь им.
Мне нужно убираться отсюда.
Соскальзывая со стула, я направляюсь прямиком к французским дверям. Мое имя слабо звучит у меня в ушах, но я не уверена, кто его произносит, да мне и все равно. Я выбегаю во внутренний дворик и, повернув налево, бросаюсь бежать по пляжу. Где-то по пути я теряю туфли в песке, но не останавливаюсь. Пока я не добегаю до стены из камней, обозначающей конец Бухты.
Легкие горят, я прислоняюсь к ним и закрываю глаза. Нежные волны, набегающие на скалы, служат фоном для моего тяжелого дыхания, и через несколько долгих минут мое дыхание соответствует ровному ритму.