Мой взгляд падает на его рот. Надежда наполняет мою грудь, и я молюсь Богу, чтобы она не была ложной.
— Я доверяю тебе, — шепчу я.
Его глаза закрываются, но если бы я моргнула, то пропустила бы это.
— Рори? — подушечкой большого пальца он проводит по линии моего подбородка. Он застывает в уголке моего рта, но я поворачиваю голову, чтобы поймать его губами. Он издает тихий стон, наблюдая за мной полуприкрытыми от вожделения глазами, пока я медленно облизываю его.
— Да?
Опасность вспыхивает в его глазах, он засовывает большой палец глубже мне в рот, и когда влага скапливается между моих бедер, я открываю рот шире, чтобы взять его целиком.
— Из всех моих грехов ты мой самый любимый.
Глава тридцатая
Утреннее солнце пробивается в окно спальни и обжигает мою сетчатку сквозь веки. Это будит меня. Я натягиваю одеяло на голову и потягиваюсь.
Удивительно, как крепко я спала с заряженным пистолетом под подушкой. Или, возможно, я хорошо выспалась ночью, потому что впервые за несколько месяцев меня не прижимало к себе толстое, потное тело Альберто.
Когда я вернулась в особняк прошлой ночью, пистолет Анджело был спрятан под обертками от конфет в моей сумочке, Альберто ждал меня в коридоре. Каждый мускул на моей спине напрягся, но, к моему удивлению, он не рассердился. Он был застенчив. Великий Дон мафии, покраснев от смущения, заламывал руки.
— Ты искусительница, Аврора, — сказал он. — Было бы лучше, если бы ты спала в гостевом крыле до дня свадьбы, чтобы помочь мне избежать искушения, особенно учитывая все то дерьмо, с которым я сейчас имею дело.
Под «дерьмом» он имел в виду его бедный Rolls Royce с выбитыми стеклами. Я прикусила разбитую губу, чтобы скрыть свое облегчение. Слава богу, потому что я не знала, смогу ли провести ещё одну ночь, пялясь в его позолоченный потолок, не пустив пулю ему в голову.
Бой старинных часов доносится из-под двери, и когда я насчитываю одиннадцать ударов, я подпрыгиваю от удивления. Я проспала до одиннадцати утра? Господи, я не могу вспомнить, когда в последний раз спала так долго, и это определенно было не в этом доме.
Я вскакиваю и направляюсь прямиком в душ, нервная энергия бурлит у меня в животе. У меня осталось меньше часа до воскресного обеда, меньше часа до встречи с Анджело. Я не могу дождаться, чтобы услышать, какой план он придумал, чтобы вытащить меня отсюда. Такое чувство, что конец так близок, я чувствую его вкус.
Вчера поздно вечером я забрала кучу одежды из своей гардеробной, чтобы мне не пришлось сегодня переодеваться там с Гретой. Я не видела ее с тех пор, как она застала Альберто, прижимающего меня к земле, и ничего не сделала, кроме как нашла мне оттенок помады, соответствующий нанесенному им ущербу.
Я пока не знаю, какой будет моя месть, но я точно знаю, что она не будет мелочной.
Я даю волосам высохнуть естественным путем и беру бархатное зеленое платье, висящее на спинке кресла. Приближается зима, и я чувствую, что оно хорошо сочетается с инеем на окнах и туманом, низко нависшим над территорией.
Спускаясь по лестнице, я слышу, как меня окликают по имени из гостиной. Лед пробегает по моим венам, когда я понимаю, что это Амелия. Не может быть, чтобы она вчера не слышала наш с Анджело спор из кухни номера. Она милая, но все равно Висконти. Я не могу доверять ей в том, что она будет держать рот на замке.
Сердцебиение учащается, я просовываю голову в дверь. Я слишком удивлена, чтобы выдавить фальшивую улыбку, потому что она сидит на коврике перед камином, а вокруг нее веером разложена гора каталогов и коллажей. В тот момент, когда она поднимает глаза и приветствует меня ослепительной улыбкой, я знаю, что я в безопасности.
— Привет! Заходи, я хочу тебе кое-что показать.
Я подхожу и опускаюсь на колени рядом с ней. Она дважды постукивает по одному коллажу своим длинным красным ногтем.
— Что думаешь?
— Это зависит от того, на что я смотрю.
Ее смех звенит.
— Это то, что мы планируем для торжества в субботу.
Мой пустой взгляд встречает мимолетный хмурый взгляд.
— Свадебный прием, Аврора. Он будет в нашем французском ресторане на пляже, помнишь? Это прекрасное место, но я работала с организатором свадьбы, чтобы сделать все идеально, — ее взгляд устремляется на меня. — Знаешь, поскольку ты, пропускала каждую встречу, которую мы назначали с ней, — она указывает на верхний угол. — Как тебе белые лилии и душистый горошек для придания цвета?
Прежде чем я успеваю ответить, она подбегает и берет другой коллаж. Ряды моделей с красивыми распущенными волосами смотрят на меня.
— О, и я собрала несколько идей для прически и макияжа, чтобы нам было над чем подумать. Мне нравятся золотые тени для век, а тебе? А как насчет цветочной короны?
Жар огня касается моей спины. Амелия смотрит на меня широко раскрытыми и счастливыми глазами. Но в ее глазах мелькает отчаяние, и внезапно я понимаю, что ошибалась на ее счет. Она не та невинная посторонняя, которая верит, что я выхожу замуж за Альберто по настоящей любви. Нет, она намеренно невежественна. Она точно знает, что происходит, и все же она предпочитает сидеть тихо и позволить мне утонуть, чем встать и раскачивать лодку.
Сегодня на мне едва заметный макияж, виден синяк под глазом, и она никак не могла не заметить рану на моей не накрашенной губе. Но она не спросила о порезе и синяках, потому что уже знает, как я их получила.
Она ничем не лучше Греты.
Она наклоняет голову и приподнимает бровь. Мои пальцы подергиваются от желания совершить плохие поступки. Но вместо этого я подавляю свою горечь и поднимаюсь на ноги.
— Аврора?
— В другой раз.
Не оглядываясь, я широким шагом выхожу из гостиной. Мне все равно. Мне все равно, обидела ли я ее или она передаст Альберто отсутствие у меня энтузиазма.
Мне все равно, и это освобождает.
В любом случае, я здесь надолго не задержусь.
Я вхожу в столовую, чувствуя себя легче. Сегодня комната выдержана в таком же зимнем стиле, как и мое платье. Длинный стол украшают бокалы для шампанского с матовым покрытием, сверкающее столовое серебро и дорожка с рельефной блестящей отделкой. Настроение на удивление веселое, смех разносится по залу на фоне бодрой фортепианной музыки, а официанты лавируют между заполненными сиденьями, чтобы наполнить бокалы. Это разительный контраст со зловещей пустотой пятничного вечера.
Я немедленно оглядываю столовую в поисках Анджело, но его здесь ещё нет. Что ж, это прекрасно, потому что ни Тора, ни Амелии тоже — они слишком заняты планированием моей несуществующей свадьбы в семейном зале. Альберто на своем обычном месте во главе стола, со стаканом виски в руке, надоедает Донателло анекдотом. Кажется, все забыли о взрыве. Я пытаюсь слиться с обоями и прокрасться в дальний конец зала так, чтобы Альберто меня не заметил, но я не могу избежать пристального взгляда Данте. Он обжигает мне щеку, следуя за мной, как луч лазера, когда я сажусь рядом с Витторией.