Высоцкий Сергей
Анонимный заказчик
Сергей Александрович ВЫСОЦКИЙ
Анонимный заказчик
Роман
================================================================
В сборник произведений известного московского прозаика,
мастера детективного жанра Сергея Александровича Высоцкого вошли
полюбившиеся читателю повести "Выстрел в Орельей Гриве", "Крутой
поворот", "Среда обитания" и роман "Анонимный заказчик".
Герои произведений - работники уголовного розыска. События
носят острый приключенческий характер. Но это не самоцель. Автор
затрагивает серьезные нравственные и социальные проблемы,
пытается ответить на вопрос: почему человек становится
преступником.
================================================================
Если хотят знать, по какому праву
я вмешиваюсь в это прискорбное дело, я
отвечаю: по великому праву первого
встречного. Первый встречный - это
человеческая совесть.
В и к т о р Г ю г о
1
Ночь была душная, и Колокольников почти не спал. Нудно гудели комары. От них не спасали ни марля, набитая на окно веранды, ни приторный одеколон "Гвоздика", которым Леонид Иванович, просыпаясь каждые полчаса, мазал себе шею и лоб. Часа в два пошел ленивый дождь. Мерно барабанили по железной крыше редкие капли, собирались в струйки и гулко стекали по желобу в пустую бочку. Колокольников почувствовал, что наконец-то засыпает, но скоро надо было вставать - он твердо решил выехать сегодня на залив, на рыбалку. Полежав еще немного, он осторожно, чтобы не разбудить жену, оделся, взял приготовленный с вечера сверток с едой и вышел на крыльцо. Поежившись от охватившей его сырой прохлады, Леонид Иванович натянул на голову капюшон, взял из сарайчика весла и удочки и двинулся по лесной тропинке к заливу. С нарастающим гулом набирала от станции скорость первая электричка. "Или последняя?" - усмехнулся Колокольников, вспомнив, как однажды он приехал на дачу этой электричкой после встречи с друзьями и долго доказывал жене, что торопился именно на последнюю электричку, а она сердилась и говорила, что он совсем отбился от рук и позволяет себе приезжать первой утренней электричкой.
Снова стало тихо, и Колокольников услышал, что впереди кто-то идет. "Николай Николаевич меня опередил, что ли? - подумал он. - Вот ведь, злодей, и не предупредил!" Николай Николаевич, его приятель по рыбалке, снимал на лето дачу рядом, метров на триста подальше, в глубине леса. Колокольников прибавил шагу, но человек впереди шел быстрее. Было слышно, как грузно перепрыгивает он через кочки и сосновые корни. Шум идущей по шоссе машины заглушил шаги. "Ну вот, на шоссе-то я тебя и перехвачу", улыбнулся Колокольников в предвкушении того, как выговорит Николаю Николаевичу за отсутствие рыбацкой солидарности. В это время раздался глухой удар, а потом резкий скрип тормозов. Ночной лес утробно ухнул, повторив эти звуки, и затих. В наступившей тишине Колокольников услышал, как резко хлопнула дверца машины, и понял, что случилось несчастье. Бросив весла и удочки, он побежал к шоссе, повторяя: "Ну что же он летит не глядя, ну что же он летит..." В том, что несчастье произошло с соседом, Колокольников не сомневался.
Он выскочил из кустов на шоссе слишком поздно. Белая машина, - Леонид Иванович машинально отметил, что машина белая, "Жигули", и что у нее погашены огни, - уходила за поворот. Темным пятном на мокром асфальте распластался человек. Колокольников бросился к нему и чуть не упал, наступив на блестящий металлический предмет. Нагибаясь к лежащему, он еще подумал: "Вот ведь как стукнул, подлец, машина чуть не развалилась".
Это был не Маслеников. На асфальте лежал большой, грузный мужчина. Колокольникову показалось, что пострадавший - негр, но он тут же понял свою ошибку. Лицо было темно-багровым от удара. "Надо его перевернуть", решил Колокольников и взялся за мокрый плащ, запоздало вспомнив, что в таких случаях до приезда "скорой" и милиции лучше все оставить на своих местах. "А если он жив? Пусть умирает?" Он с трудом перевернул человека на спину, опустив, почувствовал неестественную мягкость, словно это был не человек, а набитый тряпьем манекен. Ни стона, ни звука. Ни единого толчка пульса. Леонид Иванович долго держал остывающую руку в надежде, что сможет уловить хоть слабое биение пульса, но человек был мертв.
"Какая же сволочь!" - со злой тоской подумал Колокольников об удравшем водителе.
- Сволочь! Сволочь! - повторил он громко и оглянулся. Шоссе было пусто. Ни машин, ни людей. Метрах в двух от потерпевшего в траве валялся маленький чемоданчик. Видать, от удара он отлетел в сторону и раскрылся. В чемоданчике, каждый в своем гнезде, лежали аккуратно разложенные инструменты. "Наверное, какой-нибудь слесарь-водопроводчик", - решил Колокольников. Он встал с мокрого асфальта, закрыл чемоданчик...
Ближайший телефон был в санатории "Приморский", в километре от места аварии. Колокольников подумал о том, что хорошо бы оставить кого-нибудь здесь... Но до дому идти так же, как и до санатория, других дач поблизости не было. Пока он раздумывал, поглядывая в ту сторону, откуда пришел, ему почудились шаги на тропинке.
- Эй! Есть тут кто-нибудь? - крикнул он громко. Никто не отозвался, и Колокольников, еще раз взглянув на мертвеца, побежал по шоссе к санаторию, на ходу роясь в карманах в поисках "двушки". "Двушки" не оказалось, и он тут же вспомнил, что и "скорую" и милицию можно вызвать без монетки.
Первым он набрал милицейский номер. "Милиция", - тут же отозвался приятный девичий голос.
- На пятьдесят пятом километре Приморского шоссе человека сбили, сказал Колоколышков.
- Соединяю, - деловито сказала девушка.
С минуту в трубке были длинные гудки, потом уже отозвался мужской голос:
- Дежурный отделения ГАИ...
Выслушав Колоколыгакова, дежурный спросил:
- Кто говорит? Назовитесь!
Колокольников назвал себя. Потом прибавил:
- Я живу на Лесной, сто двадцатая дача.
- "Скорую" вызывали?
- Нет еще.
- Сами вызовем, - сказал мужчина. - Сейчас выезжает патрульная машина.
Колокольников повесил трубку, вышел на шоссе и медленно побрел назад.
Машин на шоссе не было. Он подходил уже к повороту, за которым все произошло, когда сзади послышался шум приближающегося автомобиля. Колокольников отступил к обочине, оглянулся и увидел милицейский "уазик". Он замахал руками, "уазик" затормозил, сидевший справа милиционер открыл дверцу.
- Это я вызывал милицию, - сказал Колокольников.
- Далеко? - спросил милиционер.
- Рядом. За поворотом.
Милиционер обернулся, сказал кому-то сидящему на заднем сиденье:
- Подвинься, Буряк. Возьмем гражданина.
Это "возьмем гражданина" не понравилось Колокольникову. Усаживаясь на продавленное сиденье, он подумал с обидой: "Вот и старайся, бегай по дождю, вызывай милицию, а они тебя "гражданином". Но подумав так, он тут же застыдился: "Милиция-то тут при чем? Разве для милиции я бегал?"
И острой болью кольнула жалость к погибшему. Вот ведь как бывает, ночь, тишина, даже птицы спят, не летают, а человек выскочил из кустов не раньше и не позже, а именно в тот миг, когда по шоссе проносился единственный автомобиль. Ну, догони Колокольников мужчину, перекинься с ним парой слов, и автомобиль проскочил бы мимо. Или водитель вдруг решил бы закурить, полез за сигаретой, раскурил ее и непроизвольно сбавил скорость, а человека на шоссе уже нет, успел перебежать...
- Вы водитель? - прервал его размышления милиционер. Теперь Колокольников уже разглядел три звездочки на его погоне.
- Водитель? - не понял Колокольников.
- Ну да?! Виновник наезда - вы?
- Да что вы! Я на рыбалку шел. И вдруг удар...
- Рыбалка - дело хорошее, - мечтательно произнес мужчина в штатском, сидевший рядом с Колокольниковым на заднем сиденье. Тот, кого называли Буряком.
- Притормаживай, Федя, - сказал старший лейтенант шоферу и повернулся к Колокольникову: - Ну, так где это произошло?