Я нажал отбой и посмотрел в окно. На улице шел ливень, а в небе сверкали молнии. Алехин на диване вдруг всхрапнул и перевернулся на бок. В такие моменты я начинаю жалеть, что никогда не держал в руках сигареты.
-Тебе обязательно идти в такой ливень? - спросил меня бледный Леха, держащийся за стеночку.
-Нина снова истерить начинает. Да и мне страшно представить, что дома творится... По-другому никак, - ответил я, надевая куртку.
-Ясно, - тяжело выдохнул друг. - Будь осторожен с окружающими. И с девушкой своей в первую очередь.
Дверь с громким звуком захлопнулась за мной, отрезая пути назад. Поблагодарить меня Алехин так и не смог. И это к лучшему. В такой ситуации мы оба чувствовали неловкость.
Стоило выйти из подъезда, как вся одежда до последней нитки моментально промокла. Сейчас уже среда, а это значит, что, считая с понедельника, дождь льет третий день. Да, сибирская осень сурова и непредсказуема. А люди все равно не спешат уходить с улицы. Вон детвора в резиновых сапогах бегает по лужам, торопится куда-то. Женщина с зонтом пытается не промокнуть, что при таком ветре абсолютно невозможно. А вот какой-то бомж около мусорки копается в чем-то, да так увлеченно, что весь перемазался кровью... Бомж? Кровь?
Подошел поближе, чтобы рассмотреть, что этот подозрительный тип там делает. С таким везением с меня станется и на труп наткнуться, с маньяком в придачу... Но нет, перед мужиком лежал не человек, а собака. Дохлая, со вспоротым животом и вываленными наружу кишками. Я уже было хотел продемонстрировать хук справа этому живодеру, как он обернулся. Просидев два дня у Алехина, я успел отойти от свалившихся на меня признаний и теперь умудрился испытать шок еще раз. На меня смотрел наш университетский преподаватель по риторике Алексей Андреевич Мамаев.
-Новиков? - поправляя окровавленными руками очки, спросил он. - Хорошо, что мы столкнулись. Мне как раз нужна помощь. Держите.
Преподаватель в отличие от меня не растерялся и сунул мне руки месиво кишок. Первым моим порывом было отбросить это отвратительное нечто, вторым - набить морду тому, кто так изгаляется над трупом бедной собаки, третьим - развернуться и молча уйти. Однако я не сделал ничего из вышеперечисленного, потому что вовремя вспомнил, что сдаю Андреевичу в конце года экзамен, и от результатов зависит моя стипендия. Чувство, когда хочется все бросить к чертям, но вместо этого ты вынужден стоять в ливень под порывами ветра, держа в руках еще теплые внутренности животного, невозможно описать словами.
-Ты, наверное, сейчас подумал, что я сумасшедший, - произнес преподаватель, ножом-бабочкой выковыривая из бедной псины печень. - Возможно, это так. Однако мои действия не так бессмысленны, как кажутся на первый взгляд. Что ты знаешь о предсказаниях?
-Что они говорят о будущем... По руке там, по картам... - произнес я хриплым голосом: горло нещадно болело.
-По руку и по картам предсказывают обычно будущее одного человека. Это все ерунда, - легко отмахнулся от моих слов Мамаев. - Вот в древнем мире были настоящие оракулы! Было создано целое искусство, позволяющее узнать судьбу страны или даже всего мира. Сама природа вписала историю мироздания в свою летопись. Лишь по внутренностям жертвенного животного можно узнать...
Он еще много чего говорил, но у меня так кружилась голова, что я все пропустил мимо ушей. Кажется, не зря я взял больничный на работе и соврал однокурснику про простуду. Можно сказать, что я сам предупредил свое будущее.
К моему несказанному счастью, долго филолог возиться не стал.
-Готово. Давай сюда, - сказал он, забирая у меня из рук склизкие кишки и убирая их в рюкзак. - Все, новиков, спасибо за помощь. Если захочешь узнать судьбу Родины, то жду тебя в понедельник в десять на кафедре. До свиданья.
-Ага. Пока. Апчхи!
Я тоже хотел идти домой, но громкий скулеж нарушил мои планы. Рядом с выпотрошенным трупом собаки сидел щенок той же расцветки. Похоже, он боялся Мамаева, потому и прятался от него за мусорными баками. Я наклонился и взял его на руки. Он облизнул мои пальцы, с которых даже ливень не смог смыть кровь его матери.
Отнесу домой. Хоть Нине будет радость.
Три дня я провел наедине с температурой, кружкой горячего малинового морса и звонко тявкающего вертлявого щенка. Не могу сказать, что меня достало больше, но первые две вещи хотя бы молчали и не метили углы. С другой стороны малина уже набила оскомину, а температура сделала настолько слабым, что я сам себе казался амебой. И все же, как и было условлено, в воскресенье я пошел в ресторан «Ичиро», чтобы встретиться с Юлей, своей девушкой. Помня о событиях последних дней и о том, что неделя еще не кончилась, я прихватил с собой карвалол и валерьянку, так как не смог сходу определить, что из них лучше поможет в случае очередной порции шока.