Глубоко дыша за тех, кто сам дышать не мог, направился к лестнице в подвал, словно меня туда тянули невидимые нити.
Холодный воздух подвальной комнаты, напоминающей гробницу, и куклы (и их части), лежащие повсюду, – все это оставалось точно таким же, как я помнил. В стенных нишах – девочка без правой руки, мальчик с тонкими крыльями, прикрывающими нижнюю половину лица, близнецы, сросшиеся на уровне животов… И – да – черный гроб, стоящий в дальнем конце комнаты, и лежащая в нем кукла – точная копия Мей Мисаки.
В отличие от прошлого раза, тумана у меня в голове не было и я особо не мерз. Но – снова как марионетка, которую тянут за нити, – я подошел к гробу и встал перед ним.
Эту куклу создала Кирика – имя пишется как «фрукт в тумане». Так мне сказала Мей. Я затаил дыхание, глядя на лицо куклы, даже более бледное, чем у настоящей Мей, на губы, готовые, казалось, вот-вот что-то произнести, – когда…
Произошло нечто, в реальность чего я просто не мог поверить.
Из тени черного гроба, хранящего в себе куклу, медленно, беззвучно…
…Не может быть.
На меня накатил новый приступ головокружения.
«Не стесняйтесь, смотрите сколько душе угодно».
Слова старухи, произнесенные считанные минуты назад, зазвучали у меня в ушах.
«Других посетителей все равно сейчас нет».
…Аа, ну конечно.
В прошлый раз она сказала то же самое. «Других посетителей нет» – я точно помнил. И тогда эти слова как-то царапали мое сознание. «Других посетителей нет» – и все же.
И все же – почему?
Медленно, беззвучно из тени черного гроба…
…Почему?
Появилась она – Мей Мисаки.
Она была в темно-синей юбке и белой летней блузке – здесь, в подвале, на нее даже смотреть было холодно. И выглядела она бледнее обычного.
– Какое совпадение – встретиться в таком месте, – еле заметно улыбнувшись, произнесла Мей.
Совпадение… действительно ли совпадение? Я изо всех сил пытался найти что ответить, когда Мей спросила:
– Почему ты сюда пришел?
– Я возвращался домой из больницы. И просто проходил мимо, – ответил я, затем задал встречный вопрос: – А ты? Ты что, не пошла в школу?
– Ну, вроде того. Вдруг взяла и не пошла, – ответила она, вновь чуть улыбнувшись. – Ты себя уже нормально чувствуешь, Сакакибара-кун?
– Достаточно нормально, чтобы не угодить опять на койку. Как там ребята в классе после… ну, после Сакураги-сан?
– Мм, – тихо промычала Мей, потом ответила: – Все… напуганы.
Напуганы. Мидзуно-сан тоже так сказала.
«У меня такое впечатление, что он был напуган чем-то».
– Напуганы? Чем?
– Они думают: «Началось».
– Что началось?
Мей резко отвела взгляд. Похоже, она сама не вполне знала, как ответить.
Несколько секунд она молчала, потом наконец заговорила.
– Я… думаю, в глубине души я только наполовину верила. Сначала было это, потом в мае, когда пришел ты, я тебе всякого нарассказывала, но все равно я на сто процентов не верила. Я немножко еще сомневалась. Но…
Тут она смолкла и вновь повернулась ко мне. Ее правый глаз сощурился, будто спрашивая что-то; однако я склонил голову набок, по-прежнему ничего не понимая.
– Но, похоже, сейчас действительно один из «таких годов», – продолжила Мей. – Думаю, это уже сто процентов.
– …
– Потому что это уже началось. Так что…
Глаз Мей снова прищурился, будто спрашивая: «Что ты об этом думаешь?» Но я по-прежнему мог лишь смотреть недоуменно.
– Значит, ты до сих пор не знаешь, Сакакибара-кун? – пробормотала Мей и повернулась ко мне спиной. – Тогда, может быть, тебе и не полагается знать. Если ты сам выяснишь, то, возможно…
– Стой, стой, – машинально перебил я. – Ты мне такие штуки говоришь, а потом ожидаешь, что я…
Больше всего мне хотелось просто пожать плечами и ответить: «Блин, ничего не понимаю». Всякие там «Началось», «Я сомневалась», «Один из "таких годов"»… хорошо бы ей прекратить изображать всезнайку.
– Как ты думаешь, ты сможешь ходить в школу? – спросила Мей, все еще стоя ко мне спиной.
– Ага. Завтра пойду.
– А. Ну если ты пойдешь, то мне лучше воздержаться.
– Что? Не, ну слушай. Что ты –
– Будь осторожен, – слегка повернувшись, перебила она. – И никому не говори, что видел меня здесь.
После чего снова повернулась ко мне спиной и беззвучно ушла прочь, исчезла за черным гробом.
Лишь через несколько секунд я попытался тихо ее позвать: