Перевод с английского языка – Ushwood
Бета-редактирование – Malesloth
Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено
Глава 10. Июнь V
1
Со следующего дня началась моя странная жизнь в Северном Ёми.
Сперва, конечно, это было очень неприятно. Я знал ответ на вопрос «Как они могут?», но все равно не находил себе места от беспокойства и возмущения. Умом я все понимал, однако эмоционально принять не мог.
Все до единого одноклассники и учителя держались так, будто мы с Мей не существовали. В ответ мы с Мей вели себя так, будто не существовали все остальные. Что за извращенная, противоестественная ситуация.
Однако в какой бы извращенной и противоестественной ситуации ни оказался человек, рано или поздно он привыкает. Поскольку правила игры были предельно ясны, мое положение, можно даже сказать, было на пару уровней лучше, чем та гадость в предыдущей школе. По мере того как один день сменял другой, я начинал находить, что все не так уж плохо, и иногда мне казалось даже, что плюсы перевешивают минусы.
«Не так уж плохо»… В смысле, по сравнению с непонятной ситуацией, когда вопросы «что?» и «почему?» оставались совершенно непонятными, сейчас было намного лучше. И в другом отношении я тоже мог сказать, что да, сейчас намного лучше.
Наша с Мей Мисаки изоляция посреди целого класса.
Это эквивалентно нашей полной свободе посреди целого класса.
«А вот если…» – время от времени я позволял себе увлечься детскими мечтами.
Как бы мы с Мей ни повели себя в кабинете класса 3-3, о чем бы ни заговорили – никто бы нам и слова не сказал. Всем пришлось бы притвориться, что они ничего не видели и не слышали.
Даже если бы Мей выкрасила волосы в какой-нибудь безумный цвет. Даже если бы я вдруг принялся петь посреди урока или сделал стойку на руках прямо на парте. Даже если бы мы начали вслух обсуждать план ограбления банка. Все равно они, думаю, делали бы вид, что не видят и не слышат нас. Даже если бы мы принялись обниматься посреди кабинета, как влюбленная парочка.
Стоп, Коити.
Тормозни со своими свихнутыми фантазиями, сейчас не та ситуация. Понял, пацан?
…Как бы там ни было.
В каком-то смысле я пребывал во внешне невероятно мирной, тихой среде, абсолютно невозможной в условиях нормальной школьной жизни.
Под этим углом я и рассматривал свое положение.
Но, конечно, под спокойной поверхностью все равно таились напряжение и настороженность, тревога и страх; цепкий ужас от постоянного ожидания, продолжится «катастрофа» этого года или нет.
Так прошло больше недели с начала этой новой фазы нашей жизни. Позади осталась половина июня, новых происшествий не было.
Думаю, количество прогулов Мей (когда она оставалась дома) заметно сократилось.
С другой стороны, у меня оно выросло. Тут никаких сомнений.
Но, хотя при обычных обстоятельствах это непременно встревожило бы классного руководителя Кубодеру-сэнсэя, он меня совершенно не ругал. И бабушку с дедушкой, моих опекунов, он проинформировать никак не мог. По словам Мей, когда речь идет об учениках, которых «нет», в родительских собраниях, посвященных вопросам выбора старшей школы и всяким прочим, участвуют другие учителя, не классный.
Миками-сэнсэй, помощница классного, время от времени выдавала своим поведением, что ей очень тяжело. Я бы соврал, если бы сказал, что меня это не волновало. Но… показать это ей я тоже не мог. Действительно не мог.
С учебой у меня все было нормально. Мою посещаемость учителя, скорей всего, подправят, и если только я проскочу экзамены, то в чем проблема? Если не случится чего-то чрезвычайного, то благодаря связям отца я поступлю в старшую школу совершенно спокойно, так что…
Собственно, кроме этих вызывающих рассуждений, мне ничего другого и не оставалось. И само собой думалось: ничего плохого в этом нет, ведь так?
2
В дни, когда не было дождя, мы с Мей, двое «несуществующих», частенько поднимались на крышу корпуса С. Иногда там и обедали вдвоем.
Сегодня я, как обычно, взял с собой бабушкино бэнто. Мей клевала какую-то булочку и запивала чаем из банки.
– Кирика-сан тебе бэнто не делает?
– Делает иногда. Когда она в настроении, – в голосе Мей звучало безразличие. Никакой досады или жалости к себе. – Может, один или два раза в месяц. Но, честно говоря, получается у нее ужасно.
– А сама себе ты готовишь?
– Неа, – с таким же безразличием покачала головой она. – Могу разогревать готовое, это максимум. Так ведь все делают?