- Ну, пожалуйста!
Элая вздыхала, смотрела на Ардат-Якши с упреком, но, вытирая руки, доставала из духовки пирог и отрезала ей маленький кусочек, чтобы потом выслушивать бесконечные похвалы в свой адрес:
- Ты должна быть олицетворена в камне или отображена на картинах, а твои блюда, должны быть названы в честь тебя самой!
- Я не знала, что ты скрытая поэтесса.
- Твой сладчайший подарок, открыл во мне этот неизведанный раннее талант, но даже он не способен передать всю глубину вкуса и вершины этого пирога…
Элая лишь смущенно улыбалась. Любая похвала, касаемо ее кухни - заставляла ее покраснеть от смущения, поскольку она не считала себя таким талантливым поваром.
Когда же наступали вечера - Кали сидела на кухне уже из привычки, проводя время с Элаей. Она с улыбкой спрашивала ее об Алькейре, слушала сказки ее народа, кокетливо задевая ногой ее босые стопы, или же часто позволяла себе заплетать из шелковой гривы какие-то косички или же, в особенно везучие моменты - ей удавалось погладить хвост с кисточкой на конце.
- Как мужчины с вами обращаются? Хорошо? - ее пальцы гладили гриву, уши с кисточками на конце и крылья.
- Приличный гахит относится к женщине как к святыне, поскольку в будущем она может носить его ребенка. Гахит, причинивший женщине вред - карается наказанием, по мере тяжести. Гахиты сильнее женщин в десять раз, потому, причиняя боль женщине - ужасное кощунство. Если, скажем, гахит ударил женщину, то ему отрубают за это руку, которой он ударил женщину.
- А как ведут себя женщины?
- Мы должны слушаться гахита. Любое его слово - закон для нас… На этом строится наше общество, где каждый относится с уважением к другим. Несмотря на то, что женщин среди нас много - мужчины не относятся к нам плохо, а чтут, как будущих матерей или тех, кто уже продолжил свой род.
- Значит, ты должна была бы выйти замуж за какого-то мужика, который шастает по походам несколько лет, где может погибнуть, а помимо тебя - у него еще около нескольких десятков других жен и… Богиня, я бы не хотела жить вашей жизнью…
- Тебе жаль нас?
- Немного. Это ведь очень сложно и трудно так жить… Хорошо, что ты здесь…
- Правда? - Элая лукаво улыбнулась, кладя свой хвост к себе на колени. - Ты бы по мне скучала?
- Может быть… - ответила Кали не менее лукаво.
Их отношения были мягкими, преисполненные небольшой лукавостью или колкостью, когда дело доходило до излюбленных перепалок, в виде – «Бестия», а Элая в ответ называла ее «Нехай», что с ее языка переводилось, как – «ребенок, который никого не слушает».
- «Бестия», затискаю твой хвост!
- Останешься без завтрака.
Однако, что-то внезапно поменялось. Все началось еще тогда, когда от них ушла азари, что приходила к Кали. Когда Ардат-Якши по обыкновению своему зашла в кухню, та встретила ее прохладно и даже выгнала прочь. Она не посмела заходить туда, считая, что у Элаи, возможно, плохое настроение. Однако, когда Каллисто и Самара ушли, Кали, зайдя в кухню, вновь была встречена не слишком дружелюбно:
- Уходи прочь.
- Эй, да что такое? - спросила она, вовсе не понимая, чем вызван такой лед в ее голосе. - Я делаю много дерьма в этом мире, но…короче, из-за чего бы ты на меня не обиделась - прошу прощения, ладно?
- Нет. - Сталью ответила Элая, с грохотом и особой остервенелостью нарезая мясо тесаком.
- Да что я сделала? - не выдержала Ардат-Якши, подойдя к альзури вплотную. - Объясни!
- Не смей меня трогать, - оскалилась Элая, оголяя маленькие клыки. - Слышишь? Не смей.
Кали опешила, нарочно схватила альзури за хвост, стремясь привлечь внимание, и тут же получила подобие пощечины на все лицо. Кали ответила тем же. Они бы немедля подрались, если бы Элая просто не опустила взгляд и медленно не ушла бы наверх, оставляя Кали наедине с опустошенными чувствами и тревогой на сердце.
Она тяжко вздохнула, но упрямо не могла понять, в чем она провинилась. Конечно, она хотела извиниться за пощечину, но ведь ее ударили первой, да и вины своей она не понимала, потому, в ней играла малая гордость.
***
- Это…непохоже на Элаю… - Каллисто нахмурилась. - Ты… Не лжешь мне?
- Пф-ф-ф! - фыркнула тут же Кали. - Тебе ничего не мешает пойти к ней и спросить все у нее. И… Я правда не хочу, чтобы она злилась на меня - может, спросишь у нее, за что она обиделась на меня?
- Хорошо…я спрошу у нее, чуть позже… - Т’Сони кивнула.
Через два часа ужин был готов.
За самим же столом царила небольшая тишина, из-за которой Каллисто чувствовала себя несколько неловко. Если Самара не подавала и виду, что ее также несколько смущает такая тишина, то Каллисто искренне была обеспокоена, поглядывая на Кали и Элаю, что сидели порознь, друг напротив друга.
В такой гнетущей тишине Каллисто даже не могла спокойно есть, но и говорить что-то за столом не хотелось, потому что неудобно, ведь предстоящий разговор был скорее личного характера. Каллисто тяжко вздохнула, доедая вкусный ужин в виде альзурийского блюда из здешних продуктов. Правда, настоящего вкуса она не чувствовала, из-за ужасного настроения и атмосферы, что царила за столом.
- Ты решила, что ты будешь делать, Каллисто? - спросила Кали, когда тишина стала давить слишком сильно.
- План остается прежним - мне необходима еще одна подопытная, чтобы проверить, как будет работать вакцина на мирных Ардат-Якши, которые не имеют одержимости. Только…скажу откровенно - я не знаю, как нам быть. Вернуться к Виалу мы не можем…
- Возможно, стоит обратиться за помощью? - спросила Самара, впервые за такое долгое молчание, подавая голос.
- Ты имеешь в виду… - Каллисто быстро догадалась, кого имела в виду юстициар, однако, она нахмурилась и вдруг задумалась. - Правильно ли это?
- «Серый Посредник», думаю, охотно согласится помочь тебе.
- Стоп. Каким образом ты связана с «Серым Посредником» ? - вдруг спросила Кали, хмурясь, а Каллисто, вздохнув, решила, что скрывать уже нет особого смысла:
- Это моя мать.
Кали тут же подавилась соком, который пила и все это оказалось на сидящей напротив Элае, чье лицо тут же скривилось.
- Прости-прости! - Кали тут же вышла из-за стола, хватая салфетку, и хотела вытереть следы сока, однако, Элая встала из-за стола и тут же ушла в сторону от азари. - А, да ладно? Я ведь случайно! Ты что, все еще злишься на меня?
Элая не ответила, угрюмо отвела взгляд и ушла в кухню, пока Кали глубоко вздохнула, почти рыча сквозь зубы от досады и сквозящей ярости. С досадливым взглядом она посмотрела на Каллисто, призывая к помощи, а та, тяжко вздохнув, вышла из-за стола и отправилась на кухню, двери которой были закрыты от внешнего вмешательства.
- Элая? - Т’Сони робко прошла внутрь комнаты, тут же видя, что альзури яростно отмывает свою одежду и что-то бормочет себе под нос. - Мы можем поговорить?
- Да?
- По поводу Кали… что между вами случилось? Почему ты так злишься на нее?
Хищные глаза альзури потемнели гневом, сменяясь другими темными тонами.
- Я…не могу сказать. - Лицо альзури запылало в румянце, а глаза прониклись чем-то… отчаянным, обиженным и ревностным.
- Почему? - Каллисто заперла двери, понимая, что разговор предстоит личный.
- Не могу… - Элая потупила взгляд, отошла от азари и взволновано потерла когтистые ладони.
- Мы можем поговорить, тут звукоизоляция. Расскажи мне?
Элая колебалась, однако, верила Каллисто и доверяла ей, но…
- Я не знаю, как объяснить…
- Говори, как есть. Я тебя знаю не так мало - ты не могла вот так просто завестись.
Альзури нахмурилась, угрюмо села за стол. Брови свелись на переносице, золотисто-карие глаза прищурились, вертикальные зрачки превратились в две узкие щели, символизирующие о ее глубоком напряжении. Ее уши прижались к голове, хвост болтался из стороны в сторону, а ладони с коготками принимались царапать покрытие стола.
- Элая… - Каллисто положила ладонь на запястье альзури, желая поддержать ее и сохранить покрытие столика. - Послушай, все хорошо. Расскажи мне.