Объятья. Крепкие. Нужные сейчас. Общее дыхание, сравнимое с жаром самой преисподней.
По крепкому телу скатываются капельки пота, грудь опускается и поднимается, горло першит, внутри свинцовая тяжесть, сравнимая с морем после шторма. На лицах улыбки.
Усталые, они валятся на кровать, переплетая ноги и руки. Лиара благодарно целует Джейн, плавно опускается головой на ее грудь, слушая неспокойный, но ровный стук родного сердца. Дыхания не хватает - его просто мало…
- Это…Это было… – в восторге и часто дыша, начала Джейн.
-…потрясающе, волшебно, страстно, дико, превосходно… Я не могу передать… - зашептала Лиара, в нежном порыве покрывая кроткими поцелуями бледную кожу с рыжими крапинками. - Я…
-…в раю… - закончила Джейн с усталой, даже ленивой улыбкой, глазами изучая потолок. - Я словно уничтожила три авангарда гетов подряд, только усталость после этого намного приятнее, да и сам процесс, м-м-м… Боже…
Лиара хихикнула, ласково стала водить пальчиком по груди Джейн, вырисовывая разнообразные узоры.
- Давай спать?
- Спать? - вдруг изумилась Джейн, с голодной улыбкой нависая над Т’Сони. - Ты должна отплатить мне за всех тех, кто разделял с тобой ложе… Азари Вазра, турианец Лигат, человек Рома…
Лиара усмехнулась, обняла за шею ревнивого капитана, чмокнув ее в нос, после чего, увидела на ее лице гордую и счастливую улыбку:
- Ты ни с кем не сливалась… Удивительно…
- Я говорила…- улыбнулась Лиара. -…я не ощущала к кому-то больших привязанностей. И в «союзе» я не видела необходимости. Впустить в свой разум я позволила лишь тебе.
- Хорошо…я довольна, - чуть улыбается Шепард, целуя азари в губы и ложась рядом, укрывая друг друга одним одеялом. - Добрых снов…
- Я люблю тебя…
- Я люблю тебя тоже, - руки Джейн собственнически обнимают Т’Сони вокруг талии.
***
Они лежали в поле, раскинув руки, словно крылья. Каллисто лежала к югу, Чеза к северу. Обе неотрывно смотрели на чудесный танец огней в небе, чувствуя себя… В покое…
- Ты знаешь сказку об Ардат-Якши? - шепчет ее голос рядом и Каллисто поворачивает голову в ее сторону, смотря на лицо азари вверх -тормашками.
- Расскажи, - с улыбкой просит Т’Сони и Чеза улыбается в ответ, отводя взгляд на небо.
- Говорят, что первая Ардат-Якши родилась из Греха. То было - блуд. Потому, чтобы азари больше не грешила - Атаме наказала ее смертью от греха. А чтобы азари мучилась, то не собственной смертью, а смертью любовников… Если это правда, то я презираю Атаме.
- Почему?
- Потому что она бездумно создала ту, кто убивает ее подданных-дочерей… - Чеза прикрыла глаза, а когда открыла, то над ее лицом нависла Каллисто. - Я счастлива, Каллисто…
- Счастлива?
- Да. Ты…приняла меня такой, какая я есть. Я… Больше могу не притворяться…
- Чеза… - Каллисто с улыбкой поддалась к ее лицу, целуя в губы.
Спустя несколько мгновений - поцелуй потерял невинность, став откровенной борьбой двух языков и губ. Дыхание стало тяжелым, руки тут же требовательно сжали вокруг талии объятья, а Чеза внезапно отстранилась, вдруг смущаясь и теряясь:
- Ты…ты хочешь этого? И теперь?
- А почему я должна отказываться? - с улыбкой спросила Каллисто, нависая над Т’Рией. - Я, кажется, откровенно дала понять, что ничего не поменялось…и мы всегда занимались любовью телесно…
- Прости… - Чеза ласково прошлась губами по скуле Т’Сони. -…я подумала…
- Иди ко мне… - горячо шепнула Каллисто, валя азари в траву и прижимая ее к себе.
Губы алчуще сжали сонную артерию, чуть царапая нежную кожу зубами, отчего Чеза сладко вздрагивает, выдыхает, запускает руки в отростки, с особым фетишом теребя кольца в ее отростках.
Как она мило смущалась, когда поняла, что Каллисто ради нее проколола отросток еще раз, говоря, что это - воспоминания. Она сама хотела проделать нечто подобное, но это оказалось так больно! Каллисто же сделала так не один раз и даже не два, а теперь - три.
Ее пальцы ласково теребили третье колечко, а после, губы с нежностью целовали отростки.
- Тебе нравится? - ехидно смеется Каллисто, чувствуя особенный интерес к своим украшениям.
- Как тебе пришла в голову такая дикая мысль?
- Мне нравилось смотреть на людей с пирсингом. Одна из девушек на «Омеге» делала себе тату, которые означали особый след в ее биографии. Я не любила тату, но решила попробовать с кольцами… И я сделаю еще, когда отправлюсь обратно на Цитадель.
- Правда? - Чеза игриво перевернулась, подминая под себя Т’Сони. - Что же это будет за воспоминание?
Каллисто улыбнулась, протянула ладонь, гладя азари по скуле:
- Ты.
- А-а… - протянула Чеза, а Каллисто ободряюще сжала ее ладони.
- Это напоминание не о плохом. Это будет напоминание о том, что предо мной теперь не Чеза, а Немезида… Моя маленькая Неми…
- Ты так редко говоришь это… Скажи еще… - шепотом попросила Чеза и Каллисто с улыбкой стала шептать ее настоящее имя, целовать ее в плечи, а после, пробираться руками под ее рубашку, пальцами следуя по ее божественному окрасу, игре красок, что сложились в ее изумительные крылья.
Она шептала ей иногда вечерами на «Омеге», как замечательно иметь крылья, а она смеялась, отвечая, что обязательно научит ее летать.
- Хочу тебя… - в унисон шепчут обе и смеются, прерываясь откровенным поцелуем.
Руки Т’Сони коснулись тугого браслета на левом плече, что был изображен в виде змеи, кусающей себя за хвост. Она подарила ей этот браслет, когда сказала, что хочет быть с ней всю свою жизнь. Кольцо в отростке у Каллисто и браслет Чеза - они «обручили» друг друга таким образом, поклявшись, что они разделят друг с другом жизнь.
Это обещание было так давно, в пору их первых лет знакомства, когда Каллисто всерьез хотела завести с Чезой семью, жить в одном доме и воспитывать кучу синеньких детишек, радуя мать новостью о том, что она стала бабушкой. Но после первого расставания - мечта стала призрачней в разы, но Каллисто хранила это обещание и верила.
Даже сейчас верила, когда, казалось, всякое место для мечтаний уже не имеет своего значения.
- Когда-нибудь, мы все-таки будем вместе… - шепчет Каллисто, оставляя на пышущей жаром коже след от поцелуя. - У нас будет дом, варрен, а во дворе будет садик с цветущими кустами голубых роз.
- Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой… - усмехается Чеза, отзываясь на ласки каждой клеточкой своего тела. - Охота юстициаров не может просто взять и прекратиться…
- Когда-нибудь… - Каллисто верит. Верит так сильно, что этой веры хватает на двоих. -…ты будешь встречать меня в шелковом халатике кремового оттенка. Я буду брать тебя на руки и относить в спальню, где все стены будут сотрясаться от твоих стонов.
- А дети? - задыхаясь, спросила она, когда пальцы медленно расправились с застежками ее рубашки, оголяя манящую грудь.
- Удочерим… Сейчас так много азари остаются без матерей… Ты будешь хорошей матерью… А я…я буду хорошей «папой»…
Чеза прерывается стоном, когда горячие губы Каллисто смыкаются вокруг соска, вбирая его в рот. Руки тут же впиваются в отростки, которые она с некоторой грубостью тянет и теребит, внутри все пылает, дыхание прерывистое, а искусные пальцы вытворяют с ее телом и мирозданием самые запрещённые действа.
- Кал…листо… - сладко стонет Чеза, когда Т’Сони вклинивает меж ее бедер колено, зубами оставляя метку на груди, словно говоря, что она беспрекословно принадлежит ей и только ей.
- Каллисто, ты сумасшедшая… - в итоге заключает азари, когда до нее доходит мысль о том, что они посреди поля, на улице, пока неподалеку от них, где-то…неважно где - Элая и Бланка.
- Это возможно, ведь сейчас мы вместе… - сипло говорит Каллисто, а Чезе нечем возразить. -…сейчас все правильно…
Чеза цепляется руками за мешающую кофту, тут же рывком ее стягивая, припадая губами к открытой незащищённой шее, языком проводя по всей длине. Ее пальцы тут же следуют к бедрам, находят ширинку и медленно расстегивают, после чего поглаживает горячий очаг чужого возбуждения.