Карабкаясь в гору, я долго размышлял о нелегкой судьбе цирковых подвижников. О тех, что ежедневно летают под куполом, кладут головы в пасти львов, жонглируют, стоя на лошадях, и для смеха ковыляют в ботинках 57-го размера. И добро бы, их всегда вдохновлял восторженный гул переполненного зала, но ведь это не так! В иных цирках — холод, зрители в шубах, в перчатках, да к тому же мало их. Или такая картина — ветер в клочья разрывает брезентовую крышу, шапито ходуном ходит, на арене — лужи… Тем не менее артисты выступают весело, самозабвенно, даже в этой обстановке напоминая нам, каким красивым, сильным и веселым должен быть в идеале человек.
Я решил, что еще не насытился представлением, и дал себе слово непременно пойти еще раз, пригласив кого-либо из отдыхающих. Но в хорошую погоду вырваться из санатория желающих не нашлось, да кто-то еще высказал предположение, будто программу покажут по телевидению и незачем тащиться в такую даль.
А потом наползли с моря тучи, столпились у южнобережного хребта и, будучи не в состоянии перемахнуть через него, превратились в нудный моросящий дождь. Отдыхающие прямо-таки взвыли, не зная, куда себя деть.
Кроме меня, понятно…
Все билеты в цирк были проданы, и я отважился обратиться к администратору, но не через окошко, разумеется, а войдя в его кабинет. Мне нередко приходилось в таких местах бывать, и я знал, что там прыгают тигры, летают гимнасты, хохочут клоуны, вальсируют лошади — на плакатах, разумеется, без которых ни один такой кабинет обойтись не может. Здесь же я увидел всего два плаката, и оба не цирковых.
Над столом:
«ПОЕЗДОМ — ДВОЕ СУТОК, САМОЛЕТОМ — ДВА ЧАСА».
И рядом:
«ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА ВОВРЕМЯ ДОСТАВИТ ВАС К МЕСТУ НАЗНАЧЕНИЯ ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ».
Я невольно засмеялся, и это, видимо, расположило в мою пользу человека, державшего телефонную трубку, по которой он отбивался от очередного просителя. Узнав же, что я пришел в дождь, из далекого санатория, да еще для того, чтобы посмотреть программу вторично, он порывисто встал:
— Пошли!
В цирке было довольно душно, но в директорскую ложу, куда меня воткнули, время от времени пробивался освежающий сквозняк. Крымские дожди, в отличие от кавказских, не столь продолжительны, и этот в конце концов иссяк, перестав шуршать по брезентовой крыше.
Надо сказать, что фокусы занимали второе отделение программы, а первое заканчивала группа акробатов-прыгунов. В финале номера руководитель, этот самый Юрий X., появлялся на высоких ходулях. Загорелый атлет со светлыми волосами напоминал сберкассовую рекламу, не хватало моря, пальмы, яхты, сберкнижки и радостной надписи: «Деньги накопил — путевку купил». Он становился на край подкидной доски, а двое партнеров прыгали с тумбочки на ее противоположный конец. Акробат катапультировался в цирковое небо и, описав немыслимой красоты дугу, четко впечатывался ходулями в манеж.
В первый мой приход публика в антракте больше всего говорила именно об этом номере, а точнее — об этом прыжке.
И вот теперь Юрий снова встал на доску, прыгнули партнеры, а я машинально взглянул на купол и увидел трос, который свесился, образовав длинную петлю. Именно на этом тросе иллюзионист спускал бумажный футляр в трюке со сжиганием. Помню, я еще успел подумать: как бы не задел прыгун этот трос ходулями.
И как в воду смотрел!
Начав описывать круг, Юрий действительно зацепился ходулей, и мне даже показалось, что на какое-то мгновение повис вниз головой, как в стоп-кадре. Но это конечно же только показалось, а на самом деле он, описав не круг, а только полукруг, начал стремительно падать из-под купола на манеж. Он летел спиной на толстый мат, возле которого для страховки стояли два партнера. Но то ли они растерялись, то ли не успели — прыгун так и рухнул на манеж спиной.