— Разрешите мне?..
И папа Игорь удивительно легко для его возраста перешагнул барьер…
Если бы то, что произошло дальше, застенографировать или записать на пленку, то получилось бы такое:
«Папа Игорь. У нас некоторые молодые люди позволяют себе перед выходом садиться за кулисами.
Дымба (с места). Предрассудок!
Папа Игорь. От предрассудков брюки не мнутся, а от сидения — очень. (Смех.) Раньше артист на конюшне выглядел конюхом, а в манеже — лордом!
Дымба. Да он даже писать не умел!
Шум в зале.
Папа Игорь(дождавшись тишины). Он многого не умел! Не умел сидеть, если женщина стоит. Не умел, целуя даме руку, тянуть эту руку к губам, а умел к ней сам наклониться. Не умел свистеть в цирке, садиться на барьер спиной к манежу. Не умел выходить на манеж без грима, как некоторые наши прыгуны (даже Регининых не пожалел!). А цирку не нужны прыгуны, цирк не стадион! Цирку нужны прыгающие ар-тис-ты…
Звонков. Правильно!
Папа Игорь. И вот еще что… Старые артисты не умели целыми вечерами играть в нарды, не умели, еле отработав номер, бежать к телевизору.
Вадим(радостно). Тогда телевизоров не было!
Смех.
Папа Игорь(Вадиму). Правильно, молодой человек, не было. Но вот, скажем, буфеты уже существовали. Однако артисты не спешили и туда!
Опять смех.
Дымба(с пренебрежением). Им было некогда. В униформу вставали.
Папа Игорь. Вот это верно! И убирали граблями манеж, но за грабли-то брались в белых перчатках! А ты, наверное, и не знаешь, за какое место грабли держать. И потом… Слушать вы не умеете! Сядете за стол и тараторите все разом, даже не выключив радиоприемника или, не дай бог, телевизора. А если не умеешь слушать, значит, не умеешь и сам говорить! (Показывая.) Э… бе… значит… вот так… это самое… Или сидите в красном уголке — на голубом экране известный певец, а вы вслух обсуждаете его костюм или гадаете, с кем он живет или развелся, а песня тем временем закончилась. Многое вы извлекли из нее?..
Лектор (вставая). Я прошу прощенья. Мне вот о чем хотелось бы у вас спросить, только ответьте, пожалуйста, честно… Верно ли, что наши артисты в одном зарубежном музее предпочли три часа просидеть во дворе, вместо того чтобы осматривать экспонаты? Могло ли так случиться, что знакомство с шедеврами, ради которых люди специально приезжают в эту страну, наших артистов не заинтересовало?
Звонков(твердо). Могло!
Дымба (категорически). Это раньше могло, теперь — нет.
Папа Игорь(в запале). Да, раньше артист в любой стране был дома! На трех-четырех языках разговаривал! А вы ездите, ездите за границу, а, кроме „спасибо“ да „почем?“, ничего сказать не можете!
Лектор. Извините еще раз… Ну, хорошо, тот зарубежный музей далеко, бог с ним. А в нашем городском музее вы были? (Молчание.) Никто не был?
Молчание.
Дымба. Я был.
Лектор. Это хорошо.
Дымба. Но там оказался выходной!
Смех.
Лектор(невозмутимо). Там не всегда выходной! Надеюсь, в следующий раз вам повезет больше! (Папе Игорю.) Продолжайте, пожалуйста…
Папа Игорь(лектору). Не обращайте на него внимания. Он уверен, что Брокгауз и Ефрон — это музыкальные эксцентрики…
Лектор. Ха-ха-ха!
Звонков. Хи-хи-хи!
Папа Игорь(глядя на Вадима). Про старых артистов говорят, что образование у нас — четыре класса на троих. Но у иных молодых — высшее без среднего! Вадим краснеет. Вчера один молодой человек, увидев у меня книгу, намекнул, что учиться мне поздно! А по-моему, умную книгу никогда не поздно прочесть, и не только мне, а даже ему! (Обращаясь к Вадиму.) Вот вы в цирке уже не первый день, так не будете ли любезны ответить мне на несколько вопросов?
Вадим(глупо). Сейчас?..
Папа Игорь. А чего ж откладывать, здесь все свои!