Николай умел расположить зрителей скромной, но отнюдь не робкой манерой, а также соблюдением чувства меры во всем.
Внешне он ничем не напоминал своего могучего отца, был изящен, пластичен и великолепно «монтировался» с Русланом. Казалось, что жонглеру все равно, где кидать свои мячи, ножи, палочки — на полу или на спине у лошади.
Свободу, с которой он держался в манеже, можно было сравнить только с естественностью поведения Руслана. На протяжении всего номера они дополняли друг друга.
Николай разбегался и вскакивал на лошадь не только четко, но и радостно. Мигом ловил пущенные ассистентами ножи, затем булавы, мячи. Казалось, даже предметы одухотворялись и были счастливы, что попали в талантливые и умные руки, будто довольны тем, что участвуют в представлении. К тому же Коля с детства отличался исключительным слухом и, жонглируя на лошади, как бы купался в музыке.
И он без конца репетировал… Причем не только то, что уже умел, доводя трюки до автоматизма.
Для него еще увлекательней репетировать трюк неосвоенный. Взять хоть бы обруч.
Помните, я рассказывал о стакане с морсом, который ставится на внутреннюю сторону этого самого обруча. Обруч затем надлежит крутить над головой так, чтобы не расплескать морса и не допустить, конечно, чтобы стакан вылетел в зал.
Что и говорить, трюк сложный, если к тому же не забывать, что исполнялся на бегущей лошади.
Но когда жонглер его освоил, то он подумал, что вторая-то рука свободна! Взял два обруча, поставил два стакана и в конце концов начал крутить два обруча двумя руками!
Обычно жонглеры на лошади кидали предметы над манежем и большей частью оказывались к зрителям спиной.
Николаю это не понравилось. Он стал жонглировать на Руслановой спине, поворачиваясь во все стороны.
Даже хорошие артисты, «идя в трюк», не всегда умеют скрыть напряжение. А это выбивает артиста из образа.
У Николая никогда не было заметно напряжения! А ведь настороже приходилось быть все время. Достаточно надавить лошади на левую ногу, и она сбросит наездника.
Вложив в номер жонглера мастерство жокея, он, жонглируя факелами, спрыгивал с лошади и опять вскакивал на нее, продолжая жонглировать, — и так до пяти раз.
Этого еще не делал никто! Техника Ольховикова была столь высока, что, когда однажды в Московском цирке лошадь споткнулась и упала, Николай не только устоял на ней, но и продолжал жонглировать.
Николай Акимович Никитин, бывший лучший жонглер на лошади, а ко времени, о котором идет речь, ставший дрессировщиком лошадей, никогда Колю в глаза не хвалил.
Обаятельный и элегантный на манеже, Никитин в последние годы был в жизни довольно угрюм. Входя к Николаю в гримерную, обычно усаживался и молчал. Или бормотал что-то вроде «да, да»… «вот, значит, так»… «понятно»…
А за глаза всех и каждого уверял, что Ольховиков в цирке — это явление!
Увы, нередко мы в жизни встречаем противоположное, но Никитин поступал именно так.
В 1939 году в Москве торжественно открылась Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. На ее территории соорудили цирк, и для первой программы были отобраны лучшие из лучших. Среди них — Николай Ольховиков.
Знаменитый художник В. Ф. Рындин специально для него сделал эскиз костюма. В костюме, сшитом по этому эскизу, Коля выступал долгие годы.
К двадцатилетнему юбилею советского цирка группа артистов была награждена орденами и медалями. Николай Ольховиков был удостоен ордена «Знак Почета». В семнадцать лет! Он и наездница Лола Ходжаева были самыми молодыми орденоносцами советского цирка.
Николай продолжал свое триумфальное шествие по лучшим манежам страны.
Вспоминая о цирке того времени, известный поэт Александр Межиров писал:
4. Цирк без цирка
Война разделила людей цирка на три категории: одни сражались в армии и в партизанских отрядах, другие выступали концертными бригадами на фронтах, третьи продолжали работу в тылу.
Николай угодил во «вторые», причем путь к ним получился извилистым.
В Кисловодске, где зимой 1941 года находилась труппа Океанос, он получил повестку, в которой предписывалось явиться по такому-то адресу к 9.00, имея при себе ложку и кружку.