Когда я вышел из раздевалки, стойкая оловянная Клионора, дожидавшаяся меня у двери, отчётливо покраснела, но более никак не отреагировала. Разве что глазёнки так и прикипели к узлу галстука.
Шкафчик мой, оказался, как и в японских школах, расположен практически в холле основного здания. Имелась здесь также и стойка для зонтиков, этакая недокорзина, в которую все их складывают, как в общак, чтобы потом твою собственность упёрла какая-нибудь разгильдяйская сволочь, не желающая мокнуть. А ты пошёл бы домой либо под проливным дождём, либо под зонтом девушки, которая совершенно случайно встретила тебя самого последнего в здании, когда здесь больше никого нет и по непонятной причине отчаянно краснеет, глядя на тебя. Ну прямо как зампредседателя Клионора на узел моего галстука.
У уже закрытых ворот, что было бы странно в учебное время для любой русской школы, под звуки классического ещё советского звонка, обозначавшего начало занятий, мы встретили как блондинку председателя, так и того самого Вягинцева, которого она ждала. Ой… не понравился мне этот парень… можно сказать, с первого взгляда. Его на меня.
Нормального роста, складный, темноволосый, статный и с приятным лицом, по фигуре он от Эстока мало чем отличался, но после моего использования пилюли уже явно не дотягивал. Другое дело, что смотрел он только на меня, полностью игнорируя идущих рядом красавиц. И я бы начал беспокоиться, если бы не делал он этого с подозрительным прищуром, как Ленин на буржуазию. Нет, даже скорее как Мюллер, которому донесли весть о том, что у него под носом в СС служит в звании штандартенфюрера некий советский разведчик Штирлиц. И сейчас он готовился попросить его «остаться». Что бы прояснить для себя, тот ли это Штирлиц, или стоит поискать ещё одного.
Другими словами, не понравился мне этот парень, который после нашего посещения склада и его захода в раздевалку надел красно-фиолетовую форму, от слова совсем. И хоть, кроме прищура, на лице его ничего не отображалось, но даже руку при первой встрече он мне жал как-то нехотя. Так, словно я уже успел его чем-то обидеть.
Но, в общем-то, я на него в результате просто забил. Мало ли какие тараканы бывают в голове у местных, да ещё и из разных городов, которые, по сути, были отличными друг от друга культурами. Так что после предоставления классу, которое, опять же, напомнило мне сцену из средней руки аниме, я сосредоточился на том, что нам преподавали. А не на буравящем мой затылок парне, занявшем в итоге место, как говорится, Главного Героя. На последней парте у окна.
Я же, пользуясь возможностью и предоставленным мне учителем выбором, сел в первом ряду. Слева от комичного зубастого очкарика в белом. И по правую руку от миленькой девочки тоже в белом, которая, только зыркнув на меня, тут же покраснела и уткнулась носом в свой учебник.
И да, наряду с газетами здесь, в суперпродвинутом обществе будущего, пользовались не терминалом парты, хотя он был в неё встроен, не какими-нибудь базами данных, хотя их можно было скачать с той же парты… А мне, как и всем, выдали целую кипу недавно напечатанных книг! При этом в тот же момент мне на личный терминал пришло сообщение о том, что в память устройства была загружена полная библиотека учебников за оплаченный при вступлении год.
Вот только… оказалось, что это не анимешный идиотизм, а вынужденная мера. О чём я узнал, незаметно оттянув блондинку председателя чуть в сторону, когда на нас никто не смотрел. Дело в том, что правила и условия в разных городах разные, и если в одних сеть и разнообразная электроника чуть ли не обязательная часть жизни, то в других редкость и чудо, с которым жители сталкиваются лишь изредка.
Другими словами, как объяснила на мой непонимающий взгляд Юнора, в ближайшем сейчас к Вистерции так называемом аграрном городе, мимо которого наш проплыл не так уж давно и где покупали продовольствие, недавно сменилась власть. Новый королёк, ярый поклонник какого-то там культа на манер зелёных почитателей Европы моего старого мира, сменив своего отца деспота, решил, что подданным для счастья и здоровья нужно вернуться к корням.
То есть к жизни, когда если ты крестьянин и работаешь в поле, то твоя подпись крестик! Ибо не стоит заморачиваться, так как когда ничего не знаешь, то и соблазнов меньше. А потому ты, вспахав и посеяв своё поле на ахренеть каком научно-фантастическом… гм! Конечно же, «волшебном», ведь так тебе сказали, комбайне, выделенном тебе лично королём, потом идёшь не куда-нибудь, а прямиком к жене и десятерым детишкам, в родную пятистеночную хату, потому что просто не знаешь, что существует какая-то другая жизнь! Вот ты и ведёшь обычный деревенский быт конца, дай бог, восемнадцатого века.
В результате у местных минимум потребностей, а значит, тебе, по сути, ничего не нужно, а что надо — ты сделаешь своими руками, а значит, и трат на тебя у короля нет. Так, пару раз в несколько лет несколько рулонов мешковины напечатать, чтобы холопы одёжку себе пошили… так это и не траты даже!
Зато с тебя выхлоп как с полноценного труженика нормального аграрного города! И всё благодаря королевскому «волшебству»! И всё экологично и удобно правителю, ведь избытки доходов вполне можно пустить на себя… То есть на поддержание экологии! А случись тебе заболеть или получить травму, так тебя вылечат всё тем же непонятным волшебством добрые маги монарха. Терять же своих людей-производителей королёк не дурак!
Логика, конечно, примитивная. Не учитывающая всяческих этих ваших экономик и прочих налогов на добавочную стоимость… Но когда ты барин, а вокруг холопы, с которыми можно не считаться, а выше уже никого и нету, да и напасть могут только пираты, которых в этих местах уже сто лет как не видели… куда важнее становится сытно жрать и пьяно бухать. И чтобы казна от кредитов ломилась, а не обо всякой этой ерунде вроде улучшения жизни подданных думать.
В общем, наворотил королёк дел в своём городе. Что было не так уж и трудно, учитывая, что папашка его уже практически отрезал свой народ как от сети, так и от терминалов и прочей электроники и, по сути, начал процесс деградации населения под лозунгом восстановления самобытности. Приучив за тридцать лет правления людей к тому, что все эти финтифлюшки и навороты чужаков — всё это ерунда и излишества! Но вот чего не мог запретить ни он, ни его сын, из-за каких-то «Арбитров», так это позволить людям от семнадцати до двадцати двух лет от роду обучаться в академических городах, когда они сами проявляли на то желание.
Так что некоторые просто с трудом воспринимают информацию, получаемую с голографических экранов, и тем более не могут забрать её в цифровом виде с собой, ведь случай того города не единичный. В то время как даже в самых отсталых и регрессировавших местах бумажные книги всё равно в ходу и все точно знают, что это такое. А если уж начнутся и на их обладателей репрессии, то их можно банально спрятать или вообще сжечь.
В общем, в итоге меня очень заинтересовал информация про «Арбитров», и я внимательно намеревался слушать лекцию по стоявшей сегодня первой «Общепланетарной истории». Которую вёл наш учитель, по совместительству студент выпускного курса из профильного учреждения с хронографическим уклоном. И так, оказывается, было повсюду в городе. Не было здесь профессиональных преподавателей, по общепланетраной программе, разработанной, со слов всё той же Юноры, опять же, «Арбитрами», новым абитуриентам преподавали не кто иные, как студенты выпускных классов. Которым к тому времени было уже где-то от двадцати трёх до двадцати семи лет.
— Итак, здравствуйте! Приятно видеть всех, с кем я уже встречался, и добро пожаловать, новенькие, — степенно говорил, прохаживаясь вдоль экранной доски, парень, держа в руках плашку голографического проектора, содержимое которого, видимо, относилось к теме. — Постольку в нашем классе пополнение, начну я сегодня с краткого повторения прошлой темы. Более подробно новичкам придётся изучать её самостоятельно.
Подойдя к экранной доске, он достал из внутреннего кармана пиджака свой личный терминал и, аккуратно надев его на ухо, активировал. После чего монитор ожил, выдав такую по качеству картинку, что казалось, будто доска превратилась в самое настоящее окно в какое-то другое пространство. Появившийся огромный тонущий в зелени мегаполис казался настолько реальным и настоящим, что его трудно было принять за картинку или видео, просто показанное на огромном на всю стену мониторе. Ну и по приметной красно-белой конструкции из ферм, выстроенной на манер Эйфелевой башни, на фоне многочисленных небоскрёбов, которую японцы пихали чуть ли не в каждое второе аниме, было понятно, что я вижу город Токио будущего. Ну, или, наоборот, прошлого этого мира.