— Что ж, не буду мешать вам. Хорошей работы.
Я хотел уже выйти отсюда. Библиотека мало чем изменилась без контроля Лизы, всю литературу изучала та команда. Следовательно, делать здесь нечего, если бы я не увидел хорошо знакомую девочку, рыскающую среди полок в укромном месте. Она носила фарфоровую маску, однако по одежде я её тут же узнал. Можно с радостью восхвалять мою память, но Эллу Макс удалось распознать по платью, ибо ежедневные поручения в Геншине, как ни странно, мне удалось хорошо запомнить. Но что она тут делает? Чисто из любопытства я подошел к ней и завязал разговор:
— Привет!
По идее, она должна увидеть во мне Итэра, сколько бы ей не твердили обратное. Девочка запомнила Путешественника, будучи жительницей Мондштадта времён Ордо Фавониус.
— О, здравствуйте, господин Нокс, — откликнулась она и помахала ручкой.
— Нокс? — завис я. — Элла Макс, верно?
— Да, точно!
— М-м-м… Элла, малышка, что ты делаешь?
— Мне сказали, что здесь, оказывается, запрятался древний сборник наблюдений за хиличурлами… Вот и ищу.
— До сих пор учишь язык хиличурлов?
— Конечно! Понтифик Саливан разрешил мне продолжить исследования.
В её тоне было нечто странное. Если точнее — безудержное веселье, словно для неё ничего не менялось в мире. Теперь она с особым вдохновением занималась любимым делом и не чувствовала подвоха.
— А почему ты вступила в ряды Ордена Осквернения? — поинтересовался я. — Разве ты не любила прошлый город?
— Теперь я люблю Сахарозу!
— Любишь?..
— Ну конечно! Её профессионализм стоит выше всяких похвал, владение академическим языком и понятиями, немыслимые успехи в своей сфере… она превосходный учёный. Любимый учёный, — последнее она сказала с особым трепетом.
— Это хорошо…
Признаться честно, она разбила мою уверенность вдребезги. Воистину жуткая картина, вызывающая вопросы.
— Слушай, — я не мог не убедиться в кое чём. — Сними маску, пожалуйста.
— Как пожелаете.
Беспрекословно расслабила ремешки и открыла мне лицо. Обожжённое до мерзких шрамов детское личико с искренней весёлой улыбкой. Ни капли боли и мучений, море веселья и вдохновения. Её голубые глаза также питались чем-то ярким, активным.
— Сахароза немного мне помогла, и теперь я готова постигать высоты! Я уже составила алфавит, первый том грамматики хиличурлов и понемногу углубляю свои знания. За ничтожно малое время справилась! Я молодец?
Теперь всё стало ясно. Сахароза поиграла с Эллой и сделала очередную последовательницу Осквернённого пламени. Собственно, если психоз позволял ей экспериментировать над детьми, то Сахарозу более ничего не останавливало. Она полностью сошла с ума.
— Конечно молодец, — я погладил её по голове и почувствовал небывалый жар головы. — Старайся дальше.
— Жаль сестрёнка Эдит не приняла наши идеалы… Мне пришлось её зарезать, чтобы не навлечь на Сахарозу опасность.
Впервые мне довелось увидеть натурального психопата-ребенка, который не брезговал жестокими действиями ради собственных замашек. Попрощавшись, я решил удалиться из библиотеки под острой потребностью подумать над «исследованиями» Сахарозы. Помнится, её лаборатория теперь располагалась в здании бывшей Гильдии, так что её он посетит после Дома правительства. Должность шефа жандармерии взял Игрок с реальным боевым опытом и со званием генерала в рядах минобороны из прошлой жизни. Вполне статный офицер теперь исполнял волю Высших без угрызения совести, всецело поддерживал принципы Саливана и искренне ненавидел тейватский мир, аргументируя неприязнь тем, что вокруг полным-полно лицемерия и фальши. «Выставляя себя добряками, фракции мира на деле пропагандировали свои дикие интересы, начинённые узкими идеалами Архонтов, а на деле те неспособны нормально развиваться», — твердил шеф Прайс, первый встреченный англо-саксонский Игрок. Среди его резкой субъективности Прайс выделялся удивительным сходством во мнении с понтификом, явно уставший от старой жизни. Теперь он служил Ордену в новых условиях.
Из его уст стало ясно, что полиция пока недостаточно подготовлена. Новобранцы требовали дополнительной подготовки, лишь дезертиры-Фатуи и Игроки с военным образованием могли успешно управляться со своими обязанностями, что не сказать о других. Тем не менее формирование штата жандармов шло полным ходом и уже отвечало потребностям общества. Как твердил Прайс, на каждые десять жителей должен иметься один жандарм, такой пропорции они и достигли, если не считать хиличурлов. В общем, человек на нужном месте, никак иначе. Правительство вообще ничем не удивило: управляющие места заняли аристократы Мондштадта, сбежавшие из Ордо Фавониус тут же, как они услышали о возможной работе при новой власти. Немало желающих богатеев успели повязать рыцари Эолы, но в итоге министерский кабинет Ордена Осквернения получил вполне себе видных аристократов, знающих своё дело. Саливан гарантировал им привилегии, но с подписью о полном следовании к целям страны и соблюдении законодательства. Вредные, напыщенные и жадные до власти людишки добровольно нацепили поводки на шею, чтобы вернуть давно утраченное величие мондштадтской аристократии. С Доверенными я общаться толком не стал, ибо не хотел рушить идиллию Саливана своим влечением, так что просто вышел из Дома. Казармы, увы, были пустые.