Была бы удобная возможность, Джинн бы отошла сразу к пятой ступени защиты, к штабу, где лестницы более удобны, а позиции — хорошо защищаемы, но обороняющиеся не в том положении, чтобы игнорировать четвёртую ступень, среди рядовых называемой «Гильдейской» из-за главного здания искателей приключений. Лестницы здесь короче и уже, а подъём планировки не так высок, из-за чего на укрепление здешних позиций выделили много ресурсов. Тем не менее, отсюда хорошо простреливалась площадь и некоторые улочки.
— Но Кейа, Беннет и Дилюк не отошли назад, — дополнил Хоффман. — Сражаются со зверем.
— Где?
— У вторых ворот.
Магистр задумчиво прикусила губу, желая помочь значимым товарищам, но она обязана руководить своими. Расположившись у здания гильдии, Джинн кивнула Хоффману и начала раздавать новые приказы. Рыцари, несмотря на отступление, бодро реагировали на указания командира, хором отвечая и даже радостно уверяя в своей исполнительности. Защитники без страху отдавали жизни ради победы, но натиск врага был слишком яростным: к лестнице подходили толпы хиличурлов с митачурлами, будто бы не способные чувствовать опасность, раз наваливались на копья и укрепления своими телами. Вдруг она услышала пару взрывов наверху, на пятой ступени. Диверсия? Наверняка диверсия! Бывшее посольство Фатуи вспыхнуло, как спичка, у которой раздавались довольные крики хиличурлов.
— Отто! — позвала магистр ближайшего подчинённого. — Забери свой отряд и разберись с диверсантами!
Так она и маячила на всей четвёртой ступени, точечно руководя подчинёнными. По ощущениям, прошло не так много, но на деле миновало ещё два часа. Тактика врага изменилась довольно быстро и теперь ноксгвардейцы пытались сломить защиту аккуратно, позиционно и с некоторыми резкими задумками. Если третья ступень была уничтожена благодаря численному превосходству вражеских сил, то теперь все крутилось вокруг хитрости. Стрелки заняли постройки впереди, гренадёры пытались разломать баррикады, а митачурлы спасали товарищей щитами и в целом прикрытием. Странно то, что прочие виды солдат участвовали в сражении крайне опосредственно, словно сохраняли силы.
— Раненных в госпиталь при штабе! — кричала Джинн, параллельно размахивая мечом по нужным направлениям. — Тринадцатый отряд! На левый фланг, нужна поддержка! Хоффман, береги бочки!
Она могла в любой момент сорвать голос, но в кризисное время горло получила мифическую живительную силу, не позволяя себя калечить постоянными криками. Точечные правки нужны были как можно быстрее, дабы опередить попытки врага и удержать Гильдейскую ступень. Она так увлеклась, что отправила сражаться прибежавших Эмбер, Фишль и Розарию, даже не спросив о диверсантах наверху. Если им не было причин говорить с ней, значит всё хорошо. Никаких разговоров, никаких лишних действий. Единственное, что её не устраивало — это продолжительный бой Кейи, Беннета и Дилюка. Как они? Они же совсем рядом, ниже по лестнице четвёртой ступени! К сожалению, помочь им никак нельзя — и так сил не хватало. Надеясь на лучшее, магистр успела забыть и о минуте спокойствия, как оно неожиданно наступило. Атаки резко прекратились. Никто больше не атаковал позиции, не считая привычных залпов стрел и вечно падающих снарядов требушетов. Что это значило?
Он здесь. Джинн не хотела бы смотреть на площадь, на проспект, по которому неспешно поднимался костлявый генерал. Его правый меч острием царапал и так покорёженные боем здания справа, а он сам шёл таким прогулочным шагом, будто совсем не участвовал в ожесточённом сражении. В окружении своих подчинённых с косами и знамёнами, он остановился на самой последней ступеньке перед площадью, посмотрел только на Джинн и слегка наклонил вперёд голову, невидимым взглядом пытаясь угрожать девушку собственным настроем. Это взгляд исподлобья действительно испугал Джинн, настолько, что она замерла на месте, смиренно ожидая следующего шага оппонента.
«Почему я его так боюсь?!» — не понимала Джинн. — «Я не должна сторониться противника! Он ведь мне даже не знаком…»
Он снова направил меч вперёд, призывая к следующей фазе боя. Стоило ему отойти в сторону, как по проспекту погнали телегу, остановили у остатков лавки Маджори, чтобы из него потом митачурлы начали доставать четырёх стихийных слаймов и взрывные бочки. Для чего? Чтобы их метать прямо на позиции рыцарей. Параллельно же по лестничным укреплениям ударили баллисты, которые также завезли в город. В атаку побежали хиличурлы, сопровождаемые новыми войсками, некогда пассивно участвующие в действе. Зато сейчас они показали истинное превосходство в классе над своими же товарищами. Рыцари с огненными посохами на раз-два начали формировать всплески пламени на Гильдейской ступени, возникающие прямо под ногами защитников, не считая лавин огня, змейкой идущие по земле к укреплениям. Рыцари с саблями же прыгали прямо по головам хиличурлов, затем по укреплениям, дабы напрыгнуть на солдат, как берсерки, не боясь реакции противника. Некоторые вовсе показали более противную свою сторону, чем сам их внешний вид: они засовывали свои руки в собственные костлявые рты, прямо в глотку, чтобы потом достать оттуда какие-то чёрные сгустки. Сопровождая всё звуками рвоты и хлюпания слюны, рыцари без проблем пользовались сгустками, как самонаводящимися снарядами. Картина настолько неприятная, что у некоторых защитников стремительно нарастал ужас, из-за чего те убегали назад, не желая даже сражаться с ними. Ситуация ухудшилась тотчас, как и тогда, когда враг запустил новую фазу сражения.